Хроники сыска

– Ночью кто-то проник в мой кабинет и рылся в ящиках стола. Представляете, что он мог там найти, если это преступник! Дежуривший Девяткин мною арестован, я назначаю расследование.

– А вы уверены в проникновении?

– Вот, – статский советник помахал какими-то черными квадратиками. – Это глазированная бумага[84]. Она темнеет, когда попадает на свет. Вчера вечером, уходя со службы, я положил ее листы в ящики своего стола. Причем сделал это в полной темноте! Сегодня пришел, открыл – а они черные.

– Не надо расследования, Павел Афанасьевич, – мрачно сказал Лыков. – И Девяткина отпустите. Это я лазил в ваш стол.

– Ха! Ты же не умеешь пользоваться отмычками.

– Я ему помогал, – сознался Титус.

– Т-а-а-к… Два моих ближайших сотрудника. Дожил. Деньги-то хоть не стянули?

Пунцовый Лыков и розовый Титус стояли молча по стойке «смирно».

– Значит, ты прочитал про Блинова?

– Так точно.

– И не согласен?

– Никак нет.

– Садись, рассказывай, что выяснил в рамках своей версии. Проказник…

Только сейчас Алексей догадался, что Благово не сердится, а, скорее, смеется. И весьма доволен своим фокусом с глазированной бумагой… Нарочно подстроил ловушку, и даже хитрый и осторожный Титус в нее угодил.

Титулярный советник сел и подробно пересказал беседу с Марцем-младшим. Павел Афанасьевич выслушал его и резюмировал:

– Ну вот, ты уже и сам вышел на мою гипотезу, только еще не понял этого. Что сказал калужский бюрократ про смерть Бомбеля? «Так ему и надо!» Многие отцы юных кокаинистов с ним согласятся. Мало кто предпримет меры – для поступка нужна решительность; но одобрят все. И вот нашелся человек, который решился. Сказал сам себе, что хватит умирать юным совсем людям. И стер торговца «кикером» с земли, как гуммиэластиком ненужный рисунок…

– Федор Блинов?

– Собственной персоной.

– Но почему он?

– Упомянутая тобой Наталья Латникова – его незаконная, но любимая дочь.

– Откуда вы это знаете?

– Алексей! Если ты хочешь когда-нибудь стать начальником сыскной полиции, то обязан знать такие факты. А для этого иметь агентуру во всех слоях общества и внимательно читать ее донесения.

– Вы полагаете, что Блинов провел собственное расследование обстоятельств смерти дочери, обнаружил Бомбеля и вынес ему приговор?

– Надо знать Наталью и надо знать Федора Андреевича Блинова. Девушка действительно была необычна. Всеобщая любимица, добрая душа… Притом – заметь – единственный ребенок стареющего миллионщика. Законных детей у него нет. А характер у мукомольного короля сам знаешь какой. В тюрьме за хищение казенной соли сидел, с городовыми дрался, не раз схватывался и с разбойниками. Силищи необыкновенной! Почетный гражданин Нижнего Новгорода, избирался городским головой, но правительство его не утвердило. Сейчас Федор Блинов чаще проживает в Казани, чем здесь, но местных дел не забывает. И вот, проводя, как ты выразился, расследование смерти дочери, он обнаружил дикие вещи. Что торговля наркотикой не запрещена, поскольку она считается лекарством. Что по закону Бомбель, нарочно губящий молодежь, ни в чем не виновен. И что этот негодяй, если его не остановить, отправит на тот свет еще немало подростков. Старик подумал-подумал и сказал: хватит!

– И нанял своих же грузчиков?

– Там у него такие грузчики, что ого-го. По агентурным данным, особенно в Неклюдове, он привечает самый темный народ. Мельница огромная, сто человек работников. Зимой беглым деваться некуда, и они ищут укрытие. Федор Андреич всегда им его предоставлял! Всех брал и паспортов не спрашивал. Некоторые могли застрять на мельнице в ожидании ярмарки. Деревня, от Нижнего далеко, никто не сыщет…

– Не вяжется, Павел Афанасьевич. Если Блинов мстил наркотикоторговцу, то зачем же он велел забрать «кикер»? Оставил бы его на месте убийства, для острастки остальным.

– А почему ты решил, что это он велел унести ампулы? Ребята могли и сами распорядиться. Смотрят – «кикеру» на несколько тысяч рублей; жалко стало оставлять. И хорошо: мы их по этому следу и отыщем. В Неклюдове.

– Почему именно там? У Блиновых четыре мельницы.

– Вчера вечером я разослал всех свободных штатных агентов по пивным и портерным. И нештатным наказал глядеть в оба. Убийцам же надо сбросить товар как можно быстрее, это улика. Велел обратить внимание на необычно пьяных: дурной, а водкой не пахнет. Или кто пытается цену вызнать. Или за вино ампулкой расплатиться. И сегодня уже имел результат! В пивную Ерусалимского на Почтовом съезде зашли под ночь два бугая. Одежда, обувь обсыпаны мукой. Уверенные в себе ребята, по виду «деловые» – у Федора глаз наметанный. Когда стали уходить, один обронил ампулу. Сказал: «Черт с ней, их у нас полно» – и раздавил каблуком. Ерусалимский пошел за ними, проследил до Боровского перевоза, но там их ждала лодка. Бугаи уплыли на тот берег Волги. А там только одна мельница: блиновская, в Неклюдове!

– Ампулу проверили?

– Конечно. Та самая, из бомбелевской аптеки. Это были они, убийцы.

– Налететь облавой, взять, найти «кикер» и получить признательные показания на Блинова.