Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе

Глава шестнадцатая 1973 год. Париж. Ликвидация Мохаммеда Будиа

Будучи хорошим психологом, он находил к каждому человеку индивидуальный подход, зная, за какие именно ниточки нужно потянуть, чтобы подчинить своему влиянию и воле…

Эвелин Барж, французская террористка. Из показаний на военном судебном процессе в Лоде в 1973 году

Девять месяцев прошло с ХХ летних Олимпийских игр, закончившихся для израильтян трагедией национального масштаба. Девять месяцев суровой действительности, лихорадочной гонки на опережение — взлетов и падений, головокружительных успехов и провалов. К июню 1973 года операция возмездия «Гнев Божий» вышла далеко за первоначальные рамки, установленные «узким» кабинетом правительства. Месть за Мюнхен, достигнув точки кипения, стала постепенно остывать. Но ликвидации не прекращались. Охота на террористов шла по всему миру, особенно в Западной Европе, где развернулся один из основных театров палестино-израильского противостояния. Теперь, помимо уничтожения виновников гибели израильских спортсменов, ликвидаторы стремились предотвратить теракты, устраняя потенциальных организаторов и исполнителей. Запугивание палестинских лидеров, ответственных за раскручивание волны террора, стало одним из главных приоритетов израильской внешней разведки. Таким образом, к середине 1973 года месть отошла на второй план. Агрессивность и масштаб деятельности израильских спецслужб привели к тому, что многих функционеров ООП, работавших в Европе, но не имевших никакого отношения к убийству израильских спортсменов, не являвшихся членами «Черного сентября» или другой активно действующей террористической группировки, преследовало навязчивое чувство, что рано или поздно за ними придут люди из «Моссада». Быть европейским представителем одной из организаций, входящих в состав ООП, — значило оказаться в «группе риска», что зачастую было равносильно отсроченному смертному приговору. Но парадокс состоял в том, что главные виновники и организаторы терактов боялись «Моссада» меньше, нежели обычные функционеры ООП. По этой причине «доктрина запугивания» не всегда была эффективным оружием в борьбе с терроризмом, а иногда она даже осложняла работу «Моссада», поскольку отвлекала на себя и без того относительно скромные ресурсы израильской внешней разведки [103].

С сентября 1972 года «личное кладбище» израильских спецслужб заметно разрослось. Более сотни террористов и их пособников стали жертвами покушений со стороны «Кейсарии» и спецподразделений Армии обороны Израиля. Их активно разыскивали по всему миру и нещадно убивали — расстреливали у порога дома и в собственных квартирах, взрывали, сжигали и хоронили под грудами бетона обвалившихся зданий. Список покушений уже сам по себе внушал палестинцам ужас, поскольку все прекрасно понимали, что это лишь верхушка айсберга. Иногда невозможно было разобраться, сколько палестинцев погибло от рук израильтян, а сколько — в междоусобице или в результате активности спецслужб других стран. Некоторые убийства, несмотря на всю очевидность происшествия, так и не смогли связать с «Моссадом». Ни одна спецслужба мира не проводила такое большое количество ликвидаций за такой короткий период времени. Именно в 19721973 годах, порой неосознанно, создавался имидж могущественной тайной организации «с длинными руками». Если вдуматься, два-три десятка «солистов» — сотрудников «Кейсарии» и несколько человек из отдела «Кешет» — держали в страхе палестинцев, находясь в центре внимания всего арабского мира. Но операция в Париже, проведенная сотрудниками управления «Кейсария» в конце июня 1973 года, превзошла все предыдущие точечные операции как по сложности исполнения, так и по значимости результата в свете обеспечения безопасности государства.