Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе

Анализ некоторых документов, собранных в квартирах лидеров ФАТХ во время операции «Весна молодости», подтвердил причастность «Народного фронта освобождения Палестины» к убийству резидента «Моссада» Баруха Коэна, застреленного в Мадриде 26 января 1973 года. Все следы вели к координатору европейского отделения НФОП Мохаммеду Будиа, который, начиная с 1965 года, поддерживал тесные контакты с ФАТХ. 41-летний алжирский араб был профессиональным террористом, ветераном «Фронта национального освобождения» Алжира, по окончании войны за независимость (1954–1962) предлагавший свои услуги многим палестинским террористическим организациям и европейским леворадикальным экстремистским группировкам. Он был мэтром в своем деле, зарекомендовавшим себя виртуозным вербовщиком и непревзойденным экспертом-организатором крупных диверсий. Бурное «революционное прошлое» и богатый послужной список не помешали ему к лету 1973 года прочно обосноваться в Париже в качестве двойного агента под негласным прикрытием французских спецслужб. До поры до времени он чувствовал себя в относительной безопасности, пока в европейских столицах не стали гибнуть известные палестинские деятели, тем или иным образом связанные с террористическими организациями. Мохаммед Будиа и сам не заметил, как его жизнь постепенно превратилась в нескончаемый ночной кошмар. Он просыпался по утрам, не зная, что его ожидало сегодня и наступит ли для него завтрашний день. В его отношении имелись лишь косвенные подозрения в причастности к убийству членов израильской олимпийской сборной, но сам он прекрасно понимал, что у израильтян было достаточно причин желать его смерти.

История Мохаммеда Будиа является наглядным примером деформации личности, сползания утонченного интеллектуала к экстремизму, бойца антиколониального национально-освободительного движения — к международному терроризму и неразборчивым массовым убийствам.

Всё, чего добился в жизни Мохаммед Будиа, было плодом его неустанного, титанического труда и, вне всякого сомнения, ярчайшей одаренности, проявившейся уже в самом раннем возрасте. Он никогда не опирался на чью-либо помощь и пробивался наверх, рассчитывая исключительно на собственные силы, что помогло ему вырваться из грязных трущоб Алжира в парижский Иль-де-Франс. Он родился в Касбе — в старой, верхней части алжирской столицы 24 февраля 1932 года, по всей видимости, в семье скромного служащего. Поскольку его отец Али Будиа умер сразу после его рождения, оставив без средств к существованию жену с тремя детьми, Мохаммеду с раннего детства пришлось испытать немалую нужду. Семья жила впроголодь, выживая благодаря скромной помощи родственников покойного отца. Но, невзирая на все трудности, мать Мохаммеда Хадуджа Мулуд приложила все усилия, чтобы ее дети окончили местную школу. Учитывая, что в первой половине прошлого века число грамотных алжирцев-мусульман не превышало десяти процентов взрослого населения страны, стремление женщины дать своим детям образование свидетельствовало, что семья Будиа принадлежала к культурной социальной прослойке. Учился Мохаммед очень хорошо, проявив исключительные способности к гуманитарным предметам. Совмещая занятия в школе, он служил конторским посыльным, варил кофе в уличном кафе, работал продавцом в магазине и грузчиком на рынке. Чтобы помочь семье свести концы с концами, он вместе со старшим сводным братом Омаром брался за любую, даже самую тяжелую, грязную и малооплачиваемую работу. Трудно представить, что через какие-то полтора десятка лет этот вечно голодный босоногий мальчишка, мечущийся в поисках заработка по узким извилистым улочкам Сустары, станет звездой театральной богемы Парижа и одной из ключевых фигур европейского международного терроризма.

Школьный уровень мало соответствовал его устремлениям, но Мохаммед учился жадно, с каким-то неистовым фанатизмом, большей частью занимаясь самообразованием. Он очень много читал и был большим поклонником арабской и европейской литературы. Но больше всего он тянулся к театру. По окончании школы Сароуи Мохаммед наконец-то осуществил мечту своего детства и поступил в областной институт драматургии. Никто не знает, как сложилась бы его дальнейшая жизнь, возможно, он, как и сотни тысяч алжирцев, сгинул бы в период национально-освободительной войны (1954–1962), но судьба неожиданно преподнесла ему огромный подарок.