Читаем Хроники тираннозавра: Биология и эволюция самого известного хищника в мире полностью

Бытует широко распространенное заблуждение о том, что гадрозавры были водными или полуводными животными. Эта популярная среди первых исследователей идея в настоящее время полностью опровергнута. Ключевыми ее пунктами было то, что широкие хвосты гадрозавров фактически могли служить веслами, но на самом деле эти хвосты были стянуты внутри многочисленными окостеневшими сухожилиями и, по-видимому, являлись довольно жесткими: они не могли функционировать, подобно хвосту крокодила, как это представлялось ранее. Передние конечности с копытами (и плотно расположенными пальцами, а не широкой плоской кистью) также предполагают полностью сухопутный образ жизни, и зубы их были хорошо приспособлены к жестким наземным растениям – эту идею позже подтвердили находки гадрозавров с сосновыми иглами в желудках. Гадрозавры могли плавать (это могут почти все животные), но идея, что они проводили свои дни нежась в озерах или спасались от тираннозавров в воде, где преследователи были не в силах их догнать, не соответствует действительности.

Цератопсы

Зачастую известные как рогатые динозавры, многие из этих животных – хотя, разумеется, не все – имели на мордах большие рога. Большинству людей знакомы такие животные, как трицератопс и стиракозавр, являвшиеся крупными четвероногими с массивной головой, на которой росли направленные вперед рога на носу или над глазами, и объемным воротником, отходящим от задней части черепа и расширяющимся над шеей. Древнейшие цератопсы, однако, были весьма небольшими и, возможно, даже двуногими и, несомненно, не имели рогов и воротников. Эти развившиеся позднее черты получились чрезвычайно изменчивыми и разнообразными по форме, размерам и количеству: шипы, рога, шишки и прочие костяные выросты. Основными местами для них были нос, надглазные бугорки, нижние части щек и края воротника. По крайней мере некоторые из этих животных сражались друг с другом, используя это свое вооружение{58}, и они, несомненно, могли отбиваться – или как минимум отгонять потенциальных хищников и конкурентов, – но выросты на морде использовались в основном для социальных сигналов и сексуальных демонстраций. Несмотря на разнообразие подобных черт, довольно мало какие из них в действительности подходили для сражений с другими представителями своего же вида, в особенности воротники, которые оказались слишком тонкими, чтобы служить каким-либо щитом или броней, как утверждалось, и недостаточно объемными для функционирования в качестве эффективных излучателей тепла, как предполагалось некогда. Несколько видов цератопсов известны по событиям массовой гибели иногда с участием десятков животных, и это показывает, что многие из них, возможно, жили стадами, особенно молодняк, но по крайней мере взрослый трицератопс вполне мог быть одиночным животным.

Самые древние цератопсы появились в среднеюрском периоде в Азии, но в средне– и позднемеловом они стали наиболее распространенной кладой на северных континентах, и по численности их превосходили только гадрозавры. Все цератопсы были травоядными и обладали заостренным клювом на конце морды и рядами зубов позади него, которые могли справиться с большинством растений, хотя общее строение животных, по-видимому, ограничивало их меню травой или низкими ветками. Найдено некоторое количество хороших отпечатков кожи и фрагментов окаменевшей кожи цератопсов, которые показывают, что в основном они были покрыты небольшими похожими на гальку чешуйками, среди которых иногда встречались более крупные. Еще больше интригует, что у экземпляра небольшого раннемелового пситтакозавра имелись ряды длинных нитевидных перьев, торчащих из спины и идущих вдоль всего хвоста. Данные ворсинки мало изучены, но по форме похожи на обнаруженные у гетеродонтозавра тяньюйлуна, а это предполагает, что, возможно, у большего количества видов птицетазовых динозавров имелись какие-либо протоперьеобразные структуры. Вопрос, были ли они связаны с перьями прямо или имели независимое эволюционное происхождение, до сих пор является предметом дебатов. Другие цератопсы могли иметь нечто подобное, и иногда исследователи даже рискуют высказывать гипотезу, что на самых крупных чешуях вдоль спины некоторых позднейших цератопсов, возможно, росли большие твердые «волосы», придавая животным несколько колючий вид.

Пахицефалозавры

Перейти на страницу:

Похожие книги

Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни
Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Теория эволюции посредством естественного отбора знакома нам со школьной скамьи и, казалось бы, может быть интересна лишь тем, кто увлекается или профессионально занимается биологией. Но, помимо очевидных успехов в объяснении разнообразия живых организмов, у этой теории есть и иные, менее очевидные, но не менее важные следствия. Один из самых известных современных философов, профессор Университета Тафтс (США) Дэниел Деннет показывает, как теория Дарвина меняет наши представления об устройстве мира и о самих себе. Принцип эволюции посредством естественного отбора позволяет объяснить все существующее, не прибегая к высшим целям и мистическим силам. Он демонстрирует рождение порядка из хаоса, смысла из бессмысленности и морали из животных инстинктов. Принцип эволюции – это новый способ мышления, позволяющий понять, как самые возвышенные феномены культуры возникли и развились исключительно в силу биологических способностей. «Опасная» идея Дарвина разрушает представление о человеческой исключительности, но взамен дает людям возможность по-настоящему познать самих себя. Книгу перевела М. Семиколенных, кандидат культурологии, научный сотрудник РХГА.

Дэниел К. Деннетт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости
Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости

Мы пользуемся своим мозгом каждое мгновение, и при этом лишь немногие из нас представляют себе, как он работает. Большинство из того, что, как нам кажется, мы знаем, почерпнуто из общеизвестных фактов, которые не всегда верны… Почему мы никогда не забудем, как водить машину, но можем потерять от нее ключи? Правда, что можно вызубрить весь материал прямо перед экзаменом? Станет ли ребенок умнее, если будет слушать классическую музыку в утробе матери? Убиваем ли мы клетки своего мозга, употребляя спиртное? Думают ли мужчины и женщины по-разному? На эти и многие другие вопросы может дать ответы наш мозг. Глубокая и увлекательная книга, написанная выдающимися американскими учеными-нейробиологами, предлагает узнать больше об этом загадочном природном механизме. Минимум наукообразности — максимум интереснейшей информации и полезных фактов, связанных с самыми актуальными темами: личной жизнью, обучением, карьерой, здоровьем. Перевод: Алина Черняк

Сандра Амодт , Сэм Вонг

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука