Хроники тринадцати миров

Некромаг взял часть веток и переложил их в костер. Он с треском запылал и заалел ярче, а ящерица внутри него раздулась и перебралась по веточкам на самую вершину, выжидательно глядя на нас, вернее, на Лефроя.

— Хочешь еще? — спросил Жак.

Костер загудел.

Некромаг кивнул.

— Хорошо. Но за услугу. Нам нужно увидеть наследника императорского дома, Алисея. Покажешь?

Саламандра будто бы даже кивнула. Как только Жак Лефрой подложил еще веток в костер, пламя раздулось, стало высоким, а затем, словно переходя в состояние плазмы, образовало экран, на котором стала проявляться достаточно четкая картинка….

— Какой интересный мир… — протянул некромаг, а я в ужасе вскрикнула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

По пустынным полуразрушенным улицам города, восторженно глядя на стены обветшавших домов, с выбитыми стеклами и сорванными с петель дверьми, шел императорский наследник Алисей. Шел, на своих ногах, в джинсах, кроссовках, и держал на руках большую мурлыкающую черную кошку.

— А что? Кошкой решил пообедать или как? Я смотрю в этом мире с припасами так, туговато….

— В этом мире с такими идиотами как ты, Жак Лефрой, туговато! Он же погибнет там! Там…Там… Аары! Ты не понимаешь!?

— Кто?

— Аары! — я закрыла лицо руками. Я знала, что это ненормально. Но я рыдала навзрыд, вспоминая, как имама, и папа….Как все мои родные, близкие, как мальчик Сашка, влюбленный в меня со школы, все они стали едой….И Алисей, мой любимый, милый, Алисей….он тоже станет таким как….

— Не станет. — Жак Лефрой прочел мои мысли. — Алисей — эльф. Аары могут питаться лишь человеческой энергией. — Извини, я не знал, что это твой мир. Хотя, теперь мне многое становится понятно. Единственное, чего я не понимаю, так это то, что наследник делает Там.

19.2

Вечерело. Солнце медленно катилось на закат, отработав свой дневной срок и стараясь побыстрее уйти на покой, отдав бразды правления темной ночи.

Жак Лефрой пытался сотворить ночлег, устилая землю лапником и устраивая сверху нечто вроде небольшого шалашика, чтобы не замочило дождем.

— Ты же некромаг… Наколдовал бы себе сразу дом! — фыркнула я, поудобнее устраиваясь внутри и откупоривая ту самую банку с малиновым вареньем, что служила мне некогда табуретом и развлечением для больной фантазии.

— Дай сюда! — некромаг выхватил у меня из рук банку, видя, как я мучаюсь, чтобы ее открыть, и с легким чпоканьем откупорил. — Держи, чудо! — он протянул мне банку, а сам обратил внимание на крышку и с ироничным выражением на лице тщательно все прочитал.

— Мне делать было нечего! — только и смогла в свое оправдание вымолвить я, но некромаг лишь подул на крышку и все надписи исчезли, оставив лишь легкую позолоту.

— Ничего себе способности! А можешь бриллиатновое колье наколдовать?

— Могу, но не буду. Терпеть не могу бездушные камни. Вот то ли дело агаты или опалы…

Я непонимающе посмотрела на Жака.

— А в чем разница?

— Бриллианты имеют в себе лишь один компонент. Углерод. Оттого они так тверды и так красивы.

Но они бездушны. У них есть лишь одна грань — их блеск. И ничего более. Никакой тайны. Как и с девушками. Есть те, которых видно сразу. Они блестят, начищены, ухожены… Но, увы, они бездушны и оттого неинтересны мне.

— Интересное сравнение женского пола с камнями. К тому же так критично! Сам будто красавец! — я запустила ложку в варенье и с наслаждением съела, чуть не испачкав себе нос.

Жак Лефрой забрался в шалашик и уселся в полуметре от меня.

— Может, и не красавец, но тебе нравлюсь. — усмехнулся он, а я снова вспыхнула, даже варенье перестала есть.

— Ты хоть думаешь, о чем говоришь?! С чего это ты мне нравишься?

— Ты часто на меня смотришь. А смотришь, значит думаешь. К тому же на то, что неприятно, смотреть не хочется, согласись.

У меня не нашлось слов и я лишь молча начала устраиваться спать, стараясь отодвинуться от Лефроя как можно дальше. Тот не возражал, он и сам улегся с самого края шалашика так, чтобы было видно все, что происходит снаружи, скрестив руки за головой и покачивая одной ногой в такт какой-то лишь ему одной ведомой мелодии.

Так прошло пару часов. Мне не спалось. Я извертелась и так, и сяк, пытаясь улечься поудобнее, но сон не шел.

— Жак… — тихо позвала я, зная, что некромаг спит и меня не услышит.

Но неожиданно для себя я получила ответ.

— Не спится?

— Неа.

— Хочешь стакан молока и сказку?

Я непонимающе села на своей импровизированной постели.

— Что? Молоко и сказка? — переспросила я.

Некромаг тоже сел. Теперь его глаза слегка фосфорицировали в темноте, и отчего-то я знала, что он улыбается.

— Да. Это…. Давний обычай некромагов. Он применялся…эээ…в кругу друзей, скажем так. Чтобы уснуть. Этот ритуал магический, но очень приятный.

Я засомневалась. Что-то лукавое было в словах некромага Жака Лефроя. Но сон не шел, а в стакане молока я не нашла ничего дурного и поэтому согласилась.

— Давай свое молоко со сказкой.

Жак Лефрой тихо засмеялся.

— Иди сюда, ко мне поближе.