Хроники турбулентости 2020-2023

Вещь первая. Коррупция, которая есть пугающий жупел, красная тряпка, социальный ужас-ужас, вовсе не так уж плоха если понять, что это дрожжи и гормоны роста нового и долгоживущего в перспективе российского истеблишмента. Как свидетельствует исторический опыт, власть без собственности – пустышка. Деятели аппарата ЦК КПСС, члены Политбюро, руководство КГБ, все эти пламенные коммунисты с чистыми руками и грязными ногами, сдали свою страну без боя. Не потому, что не верили в идеалы бесклассового общества, а потому, что терять было нечего – ни заводов, ни угольных разрезов, ни сельхозугодий и лесов у них не было, а были жалкие по нынешним временам квартирки на Спиридоновке и Сивцевом Вражке, казенные сараи на Рублёвке и убогие служебные ГАЗ-3102 "Волга", в лучшем случае – казённый ЗИЛ-117 с любовным народным прозвищем "Членовоз". Надо отдать должное Управлению делами президента РФ, особенно во времена Владимира Кожина, что оно сделало жизнь чиновничества не просто хорошей, а замечательной, не стыдной, не убогой, как это было при советской власти, когда нищему чиновнику мог завидовать разве что нищий разнорабочий, потому что пролетарская аристократия могла жить не хуже, если не пропивала свою шестисотрублевую зарплату с премией слесаря 6 разряда под ноль. Даже без поправок на распределитель на улице Грановского и Двухсотую секцию в ГУМе. Нищее чиновничество для страны опаснее последствий катаклизмов и неурожаев. К примеру, в США чиновники живут волшебно, даже иммиграционный офицер, оформляющий бумаги соискателей американского подданства, получает от 90 до 120 тысяч долларов в год, что вводит его в десять процентов самых обеспеченных американских граждан.

Кроме как нахапать в условиях неразберихи становления нового политического режима, озолотиться чиновничеству России было больше неоткуда. По нынешним временам, возможности сделать состояние из должности сильно сократились. Но, чтобы удержать имеющееся, чиновник вынужден держаться за должность и работать, да ещё и вести себя прилично. Из этого чиновничества в паре поколений сложится новая российская аристократия, а без своей аристократии любую страну будет колошматить по любому поводу, будь то войнушка, заварушка или пирушка. Тем, кто вопроса не понимает, мы разъясним – аристократия отличается от остальных слоев населения тем, что все друг друга знают и между ними всеми устанавливаются личносто-человеческие отношения. Если я, скажем, чиновник из Минпромторга и мне надо быстро решить вопрос, скажем, с Минфином, Минэнерго и Минтрансом, и протащить через профильный Департамент аппарата Правительства и согласовать в Администрации Президента, то я могу рассчитывать только на дружеские, товарищеские и родственные отношения с коллегами из этих учреждений – именно они "приделают ноги" моим документам, чтоб они быстро прошли по всем согласовательным уровням и получили одобрение. Если же я пойду официальным путём, буду отправлять свою макулатуру по почте и ждать ответов в установленные процедурными нормами сроки, то любое дело можно заранее считать проваленным. Клясть чиновничество – последнее дело, надо понимать, как в реальности устроен механизм, и тогда им можно пользоваться всласть. И чем скорее устаканится российское чиновничество, чем меньше его будут тормошить ненужными реорганизациями и оптимизациями, тем скорее в системе установятся рабочие связи между элементами и тем спокойнее и безошибочнее будет проходить по системе сигнал.

Авторитарность как лимит

Вещь вторая. Авторитарность противопоставляют демократии. С чего это? Что такое демократия? И что есть авторитаризм? Демократия, в представлении людей не самого большого ума, есть такой порядок осуществления властных функций и распоряжения общественным благом, при котором полномочия достаются не самым компетентным и способным, а тем, кого произвольно выберет большинство. А вот давайте выберем из нашей среды дворников и уборщиц самого лучшего кардиохирурга и пусть он нас оперирует! Мы предоставим дяде Васе операционную и дадим скальпели, йод, иголки и нитки, и пусть нас оперирует, а если он будет делать операции на наших сердцах плохо, то через четыре года мы выберем из нашей среды нового специалиста, вот как раз из Средней Азии подъехали свежие ребята.