Хроники ворона

«Из лаборатории он идет прямиком домой, все как обычно. Хм, выглядит подозрительно довольным. Утолил, наконец, жажду крови»?

За время пребывания в Навии Зоран смог найти достоверные подтверждения тому, что эксперименты над людьми имели место быть. Единственным, что наемный убийца так и не выяснил, оставался мотив бесчеловечных преступлений Чарльза Килбери. Но даже если бы завеса тайны приоткрылась Зорану и над этим, это ничего бы не изменило. Ибо жестокости нет оправданий.

Ни о чем Зоран не мечтал в тот момент так сильно, как о том, чтобы отплатить профессору за всю пролитую последним кровь. За каждую упавшую слезинку родных и близких тех несчастных, которые стали его жертвами. И ничего Зоран не боялся так, как возможного провала.

«Он заходит домой. Сейчас он даст указания няне, а затем пожелает спокойной ночи сыну. Примерный папаша. Потом пойдет в свой кабинет, где я и достану его».

Наемный убийца, притаившись в тени улиц, наблюдал за окном кабинета Чарльза Килбери, расположенном на втором этаже дома. Только когда свет в нем загорится, Зоран тронется со своего места. И сделает то, что должно.

«Долго, черт побери».

Зоран был охвачен волнением, и единственным способом его унять являлся переход к активным действиям, а не томительное ожидание.

«Убийца должен уметь ждать. Я должен лучше усваивать уроки Андерса».

Лишь по прошествии лет Зоран станет выдержанным и неотвратимым. Лишь по прошествии лет он станет холодным как лезвие собственного меча и неуловимым как ртуть. А пока что он был беспокойным как пламя на ветру и таким же горячим. Но, несмотря на это, все-таки смертоносным.

«Может, он решил остаться с сыном на ночь? Почитать ему сказку или спеть колыбельную? Тогда мне снова придется откладывать убийство на следующий день. А какому-то несчастному терпеть муки».

Зоран разочарованно вздохнул. Он не мог знать, что это маленький Рейнольд читает отцу сказку на ночь, а не наоборот. Страшную сказку о тех, кто зовется Воронами. Последнюю сказку в жизни профессора Чарльза Килбери. Сказку, которой суждено было стать былью.

Свет в кабинете вдруг загорелся.

«Наконец-то».

Работавшая в доме профессора няня, которая по совместительству являлась еще и служанкой, в последние дни не переставала ломать голову над тем, почему во входной двери постоянно ломаются замки. Она все гадала: случайность это или чьи-то происки. Зоран знал ответ на этот вопрос. И знал, что очередной сломанный им замок пока что не заменен.

Он беззвучно проник внутрь, толкнув для этого входную дверь.

«У тебя хороший дом, профессор. Ни одна петля не скрипит».

Он сделал несколько шагов по мягкому ковру и немного приблизился к ведущей на второй этаж лестнице. Сердце бешено колотилось, и Зорану даже показалось, что его биение можно услышать из соседних комнат. Возможно, так оно и было, ведь в прихожую неожиданно как гром и стремительно как ураган ворвалась няня, которая явно куда-то спешила, занятая нескончаемыми хлопотами по дому. У нее была привычка: во время ходьбы она смотрела не вперед, а под ноги. Но это не помогло Зорану остаться инкогнито: такое препятствие на пути, каким является он, даже слепой заметит.

Няня подняла голову и, ахнув, замерла.

«Черт».

Зоран среагировал молниеносно и тут же нащупал в потайном кармане одежды свой амулет в виде скрещенных черных крыльев и вытащил его, представив взору испуганной няни.

Маятникообразное вращение из стороны в сторону. Гипнотический взгляд колдовски-зеленых глаз, направленный будто в саму душу. Низкий, усыпляющий голос.

– Тебе показалось.

Взор няни быстро опустел. Теперь она была согласно со всем, что ей говорили. Отведя остекленевшие глаза в сторону, она монотонно процедила:

– Что-то я совсем заработалась. – и пошла дальше заниматься хозяйством.

Зоран ненадолго остановился, вслушиваясь в доносившиеся со второго этажа звуки. И не услышал ничего, кроме тихого шороха от соприкосновений пишущего конца пера с бумагой. Чарльз Килбери писал свой дневник.

Наемный убийца тихо выдохнул, посчитав, что его прибытие осталось незамеченным, и начал подниматься по лестнице, которая, как и пол на первом этаже дома, была покрыта ковром.

«Спасибо, что облегчаешь мне задачу, Чарльз».

Поднимаясь, Зоран параллельно вынимал из ножен свой меч. Он делал это также медленно, как и шагал. И также беззвучно: на внутреннюю поверхность ножен предварительно было нанесено специальное масло.

Преодолев последнюю ступеньку, Зоран повернул налево. Туда, где находился кабинет. Сердце убийцы не унималось, а наоборот, с каждой секундой качало кровь все с большим напором и силой, мощно при этом стуча и мешая Зорану сосредотачиваться на своей цели.

Он подошел к двери и слегка толкнул ее. Заглянул в образовавшуюся щель одним глазом. Профессор, как и ожидалось, сидел спиной к входу и корпел над какой-то рукописью. Этому мучителю явно было не до мыслей о самосохранении, о чем говорила абсолютно непринужденная, но при этом горделивая поза, глядя на которую, Зоран почувствовал, как внутри него разгорается гнев.