Хроники Второй Гражданской Войны в США

Следующий день с Наташей провели в Джонстауне. Почти не разговаривали. Её слова на берегу озера перед сражением меня поразили. Она вообще исключала шанс, что «северяне» её просто могли взять и убить только за то, что она находилась в стане «южан». Просто стояла и ждала, пока их уничтожат. «Не уж то все «конфедераты» провинились за преступления одного обезумевшего пастора?» – спрашивал я её, а она лишь глупо улыбалась, опустив глаза. Уже ничего Наталью не волновало. Она увидела там свою правду и не желала более принимать иную точку зрения. Даже слушать. Ведь теперь для неё все слова исходят от уст человека, что продался американскому нацизму, религиозному фанатизму и империализму. Что толкового он сможет теперь сказать, оправдывая большинство, что в её глазах лишь кровожадные монстры, коим чуждо всё человеческое? Её правда.

Сидели в гостинице на кровати, следили за сводками с фронта. Наступление на Гаррисберг застопорилось. «Республиканцы» не желали отдавать противнику без боя ни пяди земли. Каждый следующий метр давался «южанам» большой кровью, что заставило их действовать осторожнее при наступлении, активно применяя авиацию и артиллерию. Только вот поддержка была уже не такой массированной, как раньше. «Конфедератам» не удалось в короткий срок запустить массовое производство снарядов и бомб, что и повлияло на уровень огневой поддержки, потому что в день «южане» получали от силы десять снарядов на орудие. С таким раскладом наступление с минимальными потерями, как раньше, не представлялось возможным. «Северянам» же удалось добиться главного. «Детройтского чуда» в этот раз не повторится. По крайней мере, так быстро. Наступление могло захлебнуться, и главная задача «южан» состояла сейчас в том, чтобы война манёвренная не превратилась в позиционную на истощение, в которой у обеих сторон были примерно равные шансы на данный момент. Но всё зависело от того, когда армия Баргаса будет готова к решительным действиям. Тогда «конфедераты» будут обречены.

Наташа нарушила тишину:

– Понравилось?

– Что?

– Видеть, как издеваются над пленными.

– Разве ты не видела, что Рикман потребовала остановить обряд?

– Только после того, как я попросила…

– Лучше поздно, чем никогда. Да и она сразу требовала, ты разве не помнишь?

– А, по-моему, лучше со мной согласиться. – Не желала слушать Наташа.

– В чём?

– В том, что такие, как эти фанатики и нацисты, в финале и придут к власти. Тебе же, видимо, будет это приятно видеть?

– Да, может быть и придут. Время покажет. Ну, а тебе, видимо, приятно видеть, как янки чуть было не убили нас. Ты не забыла, в каком лагере сейчас тусуешься? Чего ты стояла и смотрела тогда?

– Потому что Рикман бросила нас на произвол судьбы. Они заслужили смерть! Нацисты везде одинаковы.

– Ты не судья, чтобы кого-либо судить! Рикман не была нацисткой. И у неё были на то свои причины. Да, абсурдные. Это душевная травма. Её мало что сможет вылечить.

– Все «конфедераты» – нацисты! А Рикман дала знать, что с нами будет после того случая у супермаркета.

– Прекрати! – Не выдержал я, – чем лучше радикальные левые? Чем массовые расстрелы лучше лоботомии?!

– Понятия не имею… – Наташа снова глупо улыбнулась и отвернулась к стенке. Ей было, что ответить. Но она решила промолчать, посчитав, что, видимо, такого отбитого якобы фаната Ку-Клус-Клана как я, уже невозможно переубедить.

– Вот-вот. – Отвечаю я, – ну, признай, Наташ. Нельзя выбирать одну только одну сторону в каком-либо конфликте. Тем более, в таком, как этот.

– Интересно, что бы было, если бы так рассуждали воевавшие против нацистов в Великую Отечественную.

– Интересно, что бы было, если б Троцкий пришёл к власти. Помнится мне, в быту командующим Красной Армией в Гражданскую Войну он не чурался массовых расстрелов.

– Это было тогда.

– В том то и дело! – Начал я, как вдруг зазвонил телефон. Со мной связался начальник штаба 281 дивизии, также ведущей наступление к Гаррисбергу. Предложил выезжать на место. Я согласился. На самом деле, нужно было отложить поездку и продолжить разговор. Почувствовал тогда, что способен до неё достучаться и объяснить в ком то веке, что я не сторонник нацизма. И, я уверен, нам бы удалось прийти к консенсусу. Ведь лучше выслушать друг друга, чем постоянно ругаться. Я же не отрицал, что «южане» тоже совершили много фатальных ошибок. Но и «северяне» тоже! И если бы удалось поговорить, понять, что все люди и все ошибаются. То потом, и не случилось бы никаких проблем. А теперь я, хоть и не Ванга, но чувствую, что скоро Наташин фанатизм приведёт к неприятностям. Но, увы, у нас такая работа. Сенсация не ждёт. Почувствовал, что ошибаюсь, но отложил разговор на потом. Теперь лишь молюсь, чтобы не было поздно. А то Наташа языком чесать умеет. Такого наговорит, что «южане» и её расстреляют за слова, а потом и меня, как её покровителя.

Выехали поздно вечером, слоняясь по горным дорогам. К утру 8 мая приехали в город Стейт-Колледж, сутки назад занятый 281-ой дивизией. Все дела решили закончить завтра. Простите, что так кратко всё описал. Сон добивает.