Хроники Второй Гражданской Войны в США

– Это вам за Атланту, твари! – орал от восторга Харрис, припрыгивая и глупо улыбаясь. В глазах полыхали отблески огненного зарева, лицо исказилось в жуткой гримасе, которую я видел только у Чикатило, когда смотрел видеозаписи его выступлений в суде. После мне стало страшно, действительно страшно так, как не было никогда раньше. Приди бы к власти Хиллари Клинтон и дёрни её чёрт за ногу начать войну с Россией, это бы ждало и нас с вами. Бесцеремонный огненный ад. И не обольщайтесь. Не надо прикрываться боевой мощью Китая, численностью их армии и нашим ядерным потенциалом и вооружениями. Кто бы что ни писал, ни говорил, Россия бы проиграла эту войну. Всего НАТОвцы смогли бы поставить под ружьё семьсот миллионов человек, мы только семьдесят. Наша и так исхудавшая под санкциями и коррупционным мельничным колесом экономика не смогла бы обеспечить армию и десятой частью необходимых для ведения войны ресурсов. И так бы горела Москва или Питер, Нижний Новгород или Ростов. От гибели нас спасла коллегия выборщиков, отдавшая свои голоса Трампу. Очевидный и невероятный, занимательный и одновременно пробирающий могильным холодом до костей факт.

«Конфедераты» неспроста так безалаберно бомбили Гаррисберг, уничтожая под корень последние очаги сопротивления противника. За несколько дней до полной блокады города, жители покинули свои жилища, спасаясь от войны, кто куда. Поэтому и смысла вступать с янки в бой «южанам» не было абсолютно никакого. Мирные жители всё равно не пострадают, а людей с оружием жалеть нет никакой надобности. Пока глядел на это безумие, обрушался, почему они не стали капитулировать, но как оказалось потом, им пришло сообщение из штаба верховного главнокомандования: стоять до последнего. В этом была своя соль. Уничтожение группировки займёт достаточно много времени. За этот промежуток можно будет если не выстроить новую линию обороны ближе к побережью, то хотя бы усилить имеющиеся укрепления, что дало бы возможность «северянам» продержаться чуточку дольше до тех пор, пока генерал Баргас на западе, наконец, не решится на генеральное наступление. Это понимали и «южане», поэтому торопились как можно быстрее закончить здесь, чтобы перебросить войска на запад для противостояния с хитрым мексиканцем. От того и желание как можно быстрее расправиться с окружённой группировкой.

За пару часов до полудня на следующий день (то есть сегодня) мы вошли в город, к тому времени уже фактически захваченный. Остались только мелкие очаги сопротивления, подавить которые не составляло особого труда. Увидел бы Джеймс Кэмерон то, что осталось от некогда прекрасного города, то не стал бы выстраивать декорации к фильму «Терминатор» для съёмок сцен борьбы людей и машин в будущем. Армия Новой Конфедерации вежливо и бережно, в точности как надо, абсолютно бесплатно воссоздала антураж уничтоженного ядерными ракетами поселения.

Пару раз бойцы полка подрывались на минах, были и случаи огневого столкновения с противником. «Южане» после суток у чёрта на сковороде сражались довольно вяло: сказалась усталость и потери, понесённые позавчера. Но и пережившие огненный дождь с неба, сравнимый разве что только с уничтожившим Содом и Гоморру гневом Господним, янки также сопротивлялись довольно неохотно. Последняя стычка завершилась только в шесть вечера. Из тридцати человек, укрывшихся в одном из подвалов от артиллерийских и авиационных ударов, выжило четверо. Они выходили с поднятыми руками, все в бетонной пыли, мучимые изнеможением, голодом и жаждой. Попали они в ту же самую ситуацию, в которой оказались защитники Брестской крепости в 1941 году. «Южане» предусмотрительно перекрыли водоснабжение города, и единственным источником питьевой воды осталась река Саскуэханна, а дождей, как назло, не было. Добраться же до неё было невозможно. Оба берега хорошо простреливались артиллерией и пулемётами. Поэтому только самые отчаянные решались выйти к реке и набрать воды. Единственное, в чём защитникам Гаррисберга повезло, в отличие от оборонявших Брест советских солдат, было то, что это истязание не продлилось для «северян» так долго, как для советских пограничников.