Хроники Второй Гражданской Войны в США

Нам предстояло найти штаб 221 дивизии, расположившейся во втором эшелоне. Командовал ею генерал-майор Лесли Харрис, человек на вид грубый, дисциплинированный, отважный и храбрый. В основном подразделение было укомплектовано новичками из числа реднеков⁹, в основном протестантов и католиков, мало смысливших в военной тактике, но всегда согласных надрать зад кто ни попадись у них на пути. За офицеров были представители бывшей армии США и бойцы из числа движения ополчения. Но особой боевой единицей дивизии был женский батальон из числа жён тех «конфедератов», что погибли в бою. Единственной целью была месть и победа в войне. Подразделение ни разу не участвовало в бою, зато с идеологической точки зрения было просто необходимым. В среде феминисток их называли подстилками патриархата за желание подчиняться мужу, иметь детей. Те в свою очередь желали сразиться в бою с борцами за социальную справедливость и показать, кто есть подстилка, а кто настоящая женщина. План хорош. Если «конфедераты» олицетворяют патриархат, то, что в их подразделениях делают женщины? Неужели сторонники патриархата сами того не понимая проводили так ненавистную им эмансипацию женщин? Даже не придраться. Такие батальоны были теперь в каждой дивизии, число их постоянно пополнялось. Набор производился добровольно. Единственным ограничением был возраст и способность к репродукции. Служили там только женщины от тридцати, до сорока лет (хотя, чёрт знает, какие из них вояки), если не являлись бесплодными и не имели детей. Очевидно, Гарольд Мур после победы собирался устроить Новой Конфедерации бэби-бум. Правда, на практике туда всё чаще попадали женщины младше. Или к 20-25 годам имевшие хотя бы одного ребёнка, или опять же бывшие бесплодными. Но и желание обычных молодых девушек воевать тоже рассматривалось. Как правило, им доставались места в санитарных батальонах, охранных ротах и штабе. Но в целом, слова Мура не поддавались раздумью со стороны подчинённых: «Женщины пойдут в бой только тогда, когда не останется ни одного живого мужчины!» А вообще, думаю, главной причиной было желание командования «южан» пристыдить отступающих, дезертиров и других. Женщина за спиной заставляет тебя бороться до конца. Это наверно ещё с первобытных времён пошло, когда на поселение нападал хищник. Мужчина всегда защищал тех, кто должен дать ему потомство. Защитить от посягательства иных сил. Мне так кажется. История, генетика и психология на службе армии, друзья! А ещё говорят, что история, как наука, бесполезна…

Так как транспорта нам не предоставили, мы с Наташей пешком ковыляли по восточным окраинам Питтсбурга в течение шести часов! И каково же было наше счастье, когда, наконец, нам попался боец с шевроном 221 дивизии. Изображён там было католический крест и, типа распятый на нём автомат М4. Безумно оригинально!

Он и привёл в расположение части. Нас с Наташей там сразу не возлюбили.

В таких подразделениях ко всем журналистам вообще относились плохо, а, узнав, что мы из России, глядели на нас, нахмурив брови. Такое чувство, что вот-вот, как в вестернах, вытащат револьвер и пальнут по нам. И сказке конец. Быть с бойцами Батлера под Детройтом было куда безопаснее, да и уютнее, по-моему. Те хоть были профессиональными солдатами, а не сбродом ополченцев, как сейчас, не умевших маршировать в ногу.

В штабе мы встретились с генералом Харрисом. Тот покосился на нас и после короткого разговора промолвил:

– За вашу безопасность не ручаюсь, тем более девчонки…

– Что-то не так с вашими бойцами? – Спросил я.

– Мои ребята, хоть бестолковые, но горячие. Были случаи, когда приходили с телеканалов российских журналисты, задавали безобидные вопросы, а потом показывали нас, как чудовищ вселенских. Парням это не очень нравится, сами понимаете. И противник тоже, насколько я знаю, журналистов с нашей стороны, не жалует, но и по возможности отстреливает как мух.

– Нам не впервой, сэр.

Харрис покивал головой:

– Единственное, чем смогу вам помочь – это отправлю в женский батальон. Он будет наступать не в авангарде.

– Я хочу на передовую! – воскликнула Наташа.

Харрис взглянул на неё, как на умалишённую.

– Лучше не спорь. – Прошептал я своей «протеже» на ухо и продолжил, – мы согласны, сэр!

– Отлично. Я организую вам транспорт. Нас отправляют в бой завтра утром. Поэтому обустраивайтесь и не скучайте.

– Спасибо, сэр!

Когда вышли, Наташа закатила скандал:

– Какого чёрта, Юр?!

– Сама же слышала, что он сказал…

– Ничего и знать не желаю! А ты не верь всему, что говорят, как дурак! Там хорошие ребята воюют, они не будут в журналистов стрелять!

– Лучше перестраховаться. – Я укусил нижнюю губу, осматривая местность вокруг.

– Твоя правда, Юр! – Отвечала Наташа, и раздосадовано поплелась к «Хаммеру».

Я покачал головой.

В машине спор продолжился:

– Не уж то ты веришь в эти бредни?! Спорю на все деньги, что у меня есть: они лгут, чтобы не показывать нам то, что происходит на передовой!

– Лучше и не знать, что там происходит! Да и чего версии строить? Приедем, на месте разберёмся!