Хроники Второй Гражданской Войны в США

В 3:30 утра первый эшелон двинулся в бой навстречу рассвету. Батальон занял их позиции. Мы ожидали приказа выдвигаться. Впереди спустя пару минут началась интенсивная стрельба, и хоть арт-удары достигли своей цели, нанеся противнику урон, тем не менее, те, кто остались в живых, яростно сопротивлялись. Спустя десять минут с передовой начали приносить первых раненых, сообщая, что авангардные позиции противника были довольно быстро сломлены, но на основных оборонительных сооружениях, которые артиллерия плохо обработала, ведётся ожесточённый бой.

В воздухе появились ударный вертолёты «Апач» и пара штурмовиков «Тандерболт». Спустя некоторое время с востока послышались взрывы, над полем боя взвились клубы чёрного дыма. С того самого момента десять раз пожалел, что не потребовал отправиться на передовую в самую гущу боя, оставив Наташу в войсках второго эшелона.

И так в ожидании приказа мы и провели около двух с половиной часов, собирая по крупицам показания очевидцев боя. К тому времени все оборонительные линии вокруг восточной стороны Гринсберга были взломаны. Не поддалось лишь шоссе, ведущее из Питтсбурга. Там авангарду «южан» противостояли несколько боевых машин «северян», в том числе два «Абрамса», сумевшие из засады поразить около восьми танков «конфедератов». Один из штурмовиков смог поразить один из танков, но второй экипаж, вероятно, был хорошо подготовлен. Из полученных нами данных стало понятно, что ребята – асы своего дела. Подбив ещё один танк и три машины пехоты, а также около пяти автомашин перед тем, как потерять спутника, они беспрепятственно отступили в черту города, оставив за собой полыхающее от подбитой техники шоссе и робота в качестве прикрытия. Тот до ликвидации ещё около четверти часа насиловал мозги наступающим.

Всё это времени девчонки батальона то и дело щемились по углам, вслушиваясь в каждый звук, так как иногда к нам со стороны «республиканцев» частенько прилетали снаряды, ибо к шести утра «южанам» так и не удалось подавить все артиллерийские батареи противника.

– Не робеть, это не страшно! – Подбадривала своих Рикман.

Я тем временем одним глазом выглядывал из окопа, пока Наташа буквально зарывалась в землю.

– Стоило ли оно того?! – Ухмыльнулся я.

– Я не слышу!!! – Почти срывая голос, кричала Наташа.

В ответ лишь смеялся.

– Чего ты ржёшь?! – Она уже была в ярости от моей беспечности.

– Дома надо было сидеть… – Я продолжал смеяться.

– Господи, заткнись!

Через десять минут снаряды стали прилетать в нашу сторону чаще, и уже я на пару Натальей начал, как мог, укрываться в этом неказистом окопе, осыпавшемся от каждого прилетевшего снаряда. Был бы дождь, затопило б к чёртовой матери…

– Теперь уже не так смешно? – Пренебрежённо спросила Наталья.

Этот вопрос рассмешил меня ещё сильнее. Правда, упавшие рядом снаряды, тут же вернули с небес на землю.

Спустя пятнадцать минут обстрел прекратился. Ещё минут сорок мы сидели без дела, пока в 7 утра не поступил приказ выдвигаться вперёд. За время обстрела у Рикман было всего четверо легкораненых, поэтому мы выдвинулись в полном составе по лесной поляне. Был отдан приказ: пересечь опушку леса и занять недавно освобождённую высоту, подготовив позиции для обороны в случае контратаки противника.

Лёгким бегом мы двинулись через кромку леса к высоте. Как только вышли к ней, нам открылась… Не могу эту картину назвать ужасной. Скорее она была таковой для Наташи, так как для неё это был первый военный конфликт, свидетелем коего она стала. Я же после Детройта могу назвать открывшийся мне пейзаж обыденным. На подступах к высоте лежало около сотни убитых «южан». Видимо, не сумевшие захватить точку в лоб, они ударили с фланга, обойдя высоту, прикрываясь лесом. Результатом был гордо реющий на вершине флаг Конфедерации, слегка облезлый и обожженный в правом нижнем углу. Но первое впечатление видеть такое количество убитых в одном месте всё равно гнетущее.

Взбираясь на высотку, санитары батальона разыскивали живых. Нашли только одного, чудесным образом выжившего после разрыва мины. Он потерял сознание и провалялся на земле среди убитых товарищей. Везунчик. На лице лишь царапины и маленький осколок в плече. Его перевязали на месте. Госпитализация не потребовалась, и он двинулся вперёд на розыски своих, к тому времени ушедших далеко вперёд, не желая просиживать в лазарете из-за «царапин», пока его товарищи погибают на передовой.

Вскоре мы были на вершине, осматривая погибших «северян». И хоть эти бойцы были более подготовлены, чем ополченцы Детройта, и даже имели боевой опыт, тем не менее, Наташа изумлённо разглядывала убитых, правильно отмечая, что сам бой на высоте был коротким. Среди трупов нашли одного транссексуала. Выглядел он так, будто уже давно принимал женские гормоны и готовился к операции по изменению пола. Война раз и навсегда поменяла его планы, как ему казалось, на счастливое, светлое будущее.