Хроники Второй Гражданской Войны в США

– Нечего и разбираться, Юр! Надо было настоять на своём!

– Харрис наоборот желает нам добра… Вон, даже в женский батальон отправил. Тебе же там всяко комфортнее будет, чем в одной казарме с мужланами…

– Желает, чтобы правда не стала достоянием общественности!

– Какая правда?

– Такая, что они расстреливают пленных, отправляют в концлагеря, бомбят дома мирных жителей!

– Откуда ты это знаешь?

– Да почитай ты хоть, какие-нибудь издания, кроме Вестника Конфедерации!!!

– Я читаю и знаю об этом.

– Читаешь, но сопротивляешься правде. Всё потому что ни разу не видел воочию по причине, что тебе не показывали? Может, тогда поймёшь, что топить в г…не нужно не «северян», а нацистов?!

В моей голове после тех слов, как заноза, застряла всего одна единственная мысль: она неспроста нашла меня и предложила работать вместе. Видимо, желала переубедить и заставить писать популистские статьи, где во всём виноваты только правые консерваторы, пожелавшие возродить рабство. Военные преступления совершают лишь они, грабят, насилуют они, заодно строят «Освенцим» для негров в пустыне Нью-Мексико. Помню, тогда она зареклась, что никогда более не начнёт со мной снова общаться, после сказанных в адрес её тогдашнего парня слов, а после Пайн-Ридж прямо ангелочек… Это не могло не волновать. Вдруг её издательству и другим либеральным журналам и газетам в нашей стране не нравится мой нейтралитет и работа в лагере «южан», и они решили таким образом как-то повлиять на меня, ибо мои репортажи с фронта были камнем в огород для всех левых интернет-СМИ, так как на меня ссылались даже федеральные телеканалы, мои статьи и репортажи пользовались популярностью, да и в принципе почти каждая аналитика вызывала среди читателей резонанс? Вопросов становилось всё больше, ответов не прибавлялось. Если же всё так, то я не медля ни секунды, отправлю её туда, откуда она пришла. В общем, поживём – увидим.

Самое забавное было видеть выражение лица водителя. С Наташей мы всё время общались на русском языке, следовательно, водитель ничего не понимал. Ох, как наверно сейчас разрывалась его американская голова от Великого и Могучего… Вдруг мы желаем его убить? Или мы страшные русские агенты, только подбадривающие стороны в собственной правоте, как и их идей, во имя продолжения резни? Хотелось бы знать, но посчитал, что спрашивать его об этом было бы как-то невежливо…

Приехали в расположение женского батальона поздно вечером. Думал, что мы тут будем, словно евреи для нацистов. Но не зря говорят, что женские сердца такие мягкие и нежные. Приняли они нас, будто своих детей. Хотя и презрительные взгляды в нашу сторону от некоторых мы тоже ловили. Бойцы батальона дали нам одну койку на двоих, и мне с Наташей довелось взять у командира батальона капитана Мэри Рикман добротное интервью.

Она не служила в армии, получила армейскую подготовку, проходя её с мужем в ополчении. Тот погиб во время атаки Рассела, и Мэри более всего желала ему отомстить. Была худой, но, тем не менее, физически крепкой, не слишком привлекательной с грязными, жирными волосами, сложенными сзади в хвост. Кожа на руках огрубела, уже вспухли вены, а глаза бледно-жёлтого цвета от недосыпа. Возраст у женщины спрашивать было бы плохим тоном, так что ограничусь предположениями: 40-50 лет. Хотя опять же могу ошибаться. Иногда женщины в 30 выглядят на 45, а иногда в 50 выглядят на 35. Кто как следил за своей красотой.

Расставил камеры. Мэри поправила волосы и, улыбнувшись, спросила:

– Я нормально выгляжу?

– Просто прекрасно! – сказала Наташа как можно доброжелательней.

– Отлично, – отвечала Рикман, – начнём?

Я начал задавать вопросы:

– Честно признаюсь, не в курсе, знаете ли вы историю России, в частности Первую Мировую Войну. Мне ваши подразделения напоминают батальоны смерти, что были созданы Марией Бочкарёвой в 1917 году, когда война Россией фактически уже была проиграна. Вы вдохновлялись нашим опытом или пытались создать свои отряды с нуля?

– Я не знаю, в какой обстановке, и с какой целью создавались отряды женщин у вас, но мы преследуем две цели: отомстить за наших погибших мужей, отцов, братьев и сыновей и доказать этим девочкам с противной стороны, что мы не рабыни патриархата, а свободные люди. Ведь только свободные могут подчиняться своим мужьям добровольно. В этом нет рабства. Если так рассуждать, то и они наши рабы. Хотя, я считаю, что семейное счастье строится на взаимном подчинении друг другу.

– То есть вы вступаете сюда исключительно добровольно, без давления со стороны мужчин? – переспросила Наташа.

– Да, добровольно, – рассмеялась, – хотя их пропаганда вещает, что позади нас стоят пулемётчики, заставляющие идти в бой под страхом смерти, как… – Задумалась, – НКВД. Что в Советском Союзе были, если не ошибаюсь. Это всё полная чепуха. Можете завтра проверить, если не верите, кто будет стоять у нас за спиной.

Я продолжил:

– Готовы ли вы к бою? Как настроение среди бойцов? Силён ли их боевой дух?