Хроники замка Брасс

– Равновесие. Идея Космического Баланса символически выражена в Рунном посохе. Неужели я не говорил тебе, что начал сомневаться в этой философии? Разве не упоминал, что пришел к заключению, что одного равновесия недостаточно в том смысле, какой ты имеешь в виду? Равновесие внутри индивидуума прекрасно, баланс между потребностями разума и нуждами тела осуществляется через самосознание. Несомненно, нам стоит к этому стремиться. Но как быть с целым миром? Не слишком ли мы его угнетаем?

– А вот это уже без меня, дружище, – засмеялся граф Брасс. – Никогда я не был благоразумным в обычном смысле этого слова, но теперь я еще и устал. Может, и твои мысли навеяны усталостью?

– Это злость, – возразил Хоукмун. – Мы служили Рунному посоху. Эта служба дорого нам обошлась. Многие погибли. Многие измучились. Мы по-прежнему живем в невыносимом отчаянии. И нам было сказано, что мы сможем позвать на помощь, когда возникнет нужда. Разве нужда не возникла?

– Наверное, нужда пока недостаточно велика.

Хоукмун мрачно рассмеялся.

– Если ты прав, не хотел бы я дожить до такого будущего, когда она станет достаточно велика!

А в следующий миг его осенила одна мысль, и он кинулся к окну. Но к этому времени всадник уже одолел дорогу, въехал в город и скрылся из виду.

– Я знаю, кто к нам приехал!

Раздался стук в дверь. Хоукмун шагнул и широко распахнул ее.

И точно, он стоял перед ним, высокий, самоуверенный, гордый, уперев одну руку в бок, другую опустив на рукоять простого меча, с правого плеча у него свисал сложенный плащ, вязаная шапка сидела набекрень, а красное обветренное лицо расплывалось в кривоватой улыбке. Это был оркнеец, брат Воина из гагата-и-золота. На Хоукмуна смотрел Орланд Фанк, слуга Рунного посоха собственной персоной.

– Доброго здоровьица, герцог Кёльнский, – сказал он.

Хоукмун нахмурил лоб, улыбка его была вымученной.

– И ты будь здоров, мастер Фанк. Ты пришел просить о помощи?

– На Оркнеях народ не просит ничего за просто так, герцог Дориан.

– А Рунный посох, чего просит он?

Орланд Фанк вошел в комнату, сопровождаемый по пятам капитаном Ведлой. Он остановился у камина, грея руки и оглядывая комнату. В его глазах поблескивали насмешливые искорки, словно он радовался замешательству хозяев дома.

– Спасибо, что прислал гонца, он пригласил меня быть гостем замка Брасс, – сказал Фанк, подмигивая Ведле, который замер в смятении. – Я не знал, как меня здесь примут.

– И ты правильно сомневался, мастер Фанк. – Выражение лица Хоукмуна в точности повторяло выражение лица Фанка. – Я тут как раз вспоминал клятву, которую ты произнес, когда мы расставались. С тех пор мы не раз сражались с опасностями столь же грозными, как и те, что вставали перед нами, когда мы служили Рунному посоху, вот только Рунный посох ни разу так и не проявил себя.

Фанк нахмурился.

– Да, это верно. Но тут нет вины ни моей, ни самого посоха. Те силы, что ополчились против тебя и твоих близких, повлияли и на Рунный посох. Он исчез из этого мира, Хоукмун Кёльнский. Я искал его в Амарехе, в Коммуназии, во всех уголках этой Земли. Затем до меня докатились слухи о твоем безумии, о странностях, какие творились в Камарге, и я, почти не останавливаясь, проделал весь путь из Московии сюда, чтобы спросить, есть ли у тебя объяснения тому, что происходит в последний год.

– Ты, оракул Рунного посоха, приехал, чтобы спрашивать нас? – Граф Брасс от души захохотал, хлопая себя по бедру. – Вот уж воистину мир перевернулся!

– Я поделюсь тем, что знаю сам! – Фанк развернулся лицом к графу Брассу, встал к камину спиной, держа руку на рукояти меча. Всякое веселье внезапно исчезло с его лица, и Хоукмун заметил, как сильно он осунулся, какие усталые у него глаза.

Хоукмун налил кубок вина и тут же протянул Фанку, который принял его, бросив на Хоукмуна быстрый благодарный взгляд.

Граф Брасс уже сожалел о своем приступе веселья, лицо его посерьезнело.

– Прошу прощения, мастер Фанк. Я плохой хозяин.

– А я плохой гость, граф. Я вижу по суете у вас во дворе, что кто-то сегодня покидает замок Брасс.

– Мы с Иссельдой отправляемся в Лондру, – сказал Хоукмун.

– С Иссельдой? Значит, всё правда. До меня доходили разные слухи: что Иссельда мертва, что граф Брасс погиб, – я не мог ни опровергнуть, ни подтвердить их, потому что моя память играла со мной какие-то странные шутки. Я уже сомневался, что верно помню ход событий…