Хроники Звёздного Народа

Пёс хмыкнул и лизнул Ванде руку, давая понять, что он знает, что ему нужно делать.

Неделя прошла незаметно. У всех было столько дел, что наши герои почти не видели друг друга. Однако Орикс много времени проводил с Вандой. Он не заметил, как их отношения сильно изменились. Из просто мамы Ванда превратилась в умного и знающего друга. Умом Орикс всегда знал, что Ванда прекрасный звездолётчик. Но это знание как-то жило само по себе, отдельно от его чувств. А теперь каждая беседа открывала ему её мудрость, широту познаний и глубину души. Ему всегда казалось, что это родители должны гордиться им, талантливым и уникальным. И вдруг пришло понимание, что ему ещё далеко до них, и именно он должен гордиться тем, что ему выпала великая честь быть сыном таких родителей. В одном из разговоров он сказал о своём открытии Ванде. Она улыбнулась.

— Мама, тебе смешно? — спросил он слегка обиженно.

— Нет, сын, совсем не смешно. В тебе проснулась совесть. И сейчас я не знаю, хорошо это или плохо.

— Совесть? А что это такое?

— Это странное чувство, свойственное только людям. В нашей Вселенной много гуманоидов. Собираясь совершить какой-либо поступок, они просчитывают наперед все его последствия. И если реальная польза во много раз превосходит издержки, например, одна-две жизни ради жизни и счастья миллионов, то они совершают эти поступки, уже не думая о последствиях. А люди думают. Они не забывают, поэтому они, во что бы то ни стало, стремятся избежать даже необходимых жертв. Поэтому, если жертвы неизбежны, они, как правило, жертвуют собой. Если этого чувства нет, такую сущность уже нельзя назвать человеком. Потому что вместе с совестью человек теряет уникальную способность совершать непредсказуемые поступки и принимать иррациональные решения и этим одерживать победу на том пути, который нельзя было просчитать.

— Но нельзя же об этом думать всё время! — возмутился Орикс.

— А об этом не думают. Совесть — она или есть, или её нет.

— Это сложно. Но я об этом подумаю. Мама, мне хочется, чтобы ты полетела с нами.

— А как же твой отец? Твой брат? Свой путь, сынок, ты должен пройти сам.

— Теперь я понял. Ты не сказала, что я бессовестный, но дала понять, что я могу пожертвовать интересами других ради своих собственных интересов. Спасибо, мама. Это стоит того, чтобы над этим думать.

Перед самым отлётом, в последней их беседе наедине, Ванда сказала ему:

— Орикс, мы все волнуемся за тебя. Но этого мало для твоего успеха. Ты сам должен верить в своё дело, в свои силы. Тебя никогда, как бы трудно тебе ни было, не должна покидать надежда. Надежда должна жить даже тогда, когда и жить нет сил. И самая большая сила — это любовь. Она способна победить всё. Помни об этом, сын, и научись любить. Всё, к чему ты прикоснешься без любви, ты разрушишь или убьёшь. Орикс, ты должен победить, а значит, ты научишься верить, надеяться и любить.

— Кому я должен?

— Себе, Орикс. Прежде всего, себе, своей уникальности. С того, кому многое дано, особый спрос.

— Трудно быть богом, мама.

— Трудно, сын. А ведь ты ещё не бог. Ты только собираешься им стать. И я верю в то, что у тебя это получится. Надеюсь, что ты не свернёшь со своего пути. И я очень люблю тебя. И отец тебя любит. Помни об этом всегда.

Утром Командор, Ванда и Мирракс проводили их до самого корабля, который стоял в ангаре у Командора. Ори и Пёс оставили Орикса с родителями. Пёс пошёл в свою каюту, а Ори на мостик. Ирия была уже там. До отлёта оставались считанные минуты, а для них это были первые минуты, когда они оказались вдвоём.

— Ирия, а где вы были всё это время?

— Дома. У меня был отпуск.

— Хорошо ли вы отдохнули?

Она вздохнула.

— Увы! То, чем я занималась, совсем не походило на отдых. Не пытайте меня, капитан, я училась.

— Интересно, чему ещё можно вас научить?

Она мельком глянула на него и усмехнулась, увидев его удивленное и озадаченное лицо. От ответа её спасла сигнальная лампочка, сообщавшая о том, что все пассажиры на борту и пошёл стартовый отсчёт. Она подошла к пульту управления. Её тонкие пальчики несколько минут полетали над клавишами и кнопками.

— Командор! Докладывает старший помощник Ирия. Борт «У-3» к старту готов.

— Старт разрешаю. Счастливого пути!

Орикс и Пёс появились на мостике.

Ори подумал о том, что он в своей жизни уже несчётное количество раз поднимал свой корабль с космодрома. Разные корабли и разные голоса произносили это традиционное напутствие. Но в этой минуте всегда есть волнение. Ты врываешься в необъятные просторы. Другое время властвует над тобой. И ты никогда не знаешь, чем и когда закончится этот полёт.

— Ори, ты у нас, оказывается, философ, — беззлобно зацепил его Орикс, скорее, для того, чтобы скрыть собственное волнение. — Если бы я хуже знал тебя, мог бы подумать, что тебе страшно.

— Нехорошо подслушивать чужие мысли. Но к этому и, правда, нельзя привыкнуть. И, наверное, не нужно. Привычка притупляет восприятие, а это опасно.

Ори нажал на кнопку вызова Командора.