Хронолиты

Кейт неплохо приспособилась жить с ослабленным слухом. Если не замечать, как она вздергивает голову, как хмурится, когда разговор становится тише, то можно и не догадаться о ее дефекте. Но на ней будто поставили несмываемое клеймо «другая»: обрекли сидеть за передней партой в классе, и при этом большинство учителей, обращаясь к ней, преувеличенно выделяли гласные звуки и вели себя так, словно у нее проблемы не со слухом, а с головой. Она неуклюже двигалась, играя с детьми на школьном дворе, ее легко было напугать, подкравшись сзади. Все это, вместе с ее природной застенчивостью, привело к тому, что у нее появилась интернет-зависимость, она уходила в себя и часто бывала не в духе. Но все можно изменить. Последствия травмы устранят благодаря последним достижениям биомеханической инженерии. А также благодаря Уитмену Делаханту. И если все, что он делает в интересах моей дочери, нанесет ущерб моему самолюбию… «Что ж, – подумал я, – тогда к черту самолюбие».

Кейтлин снова будет здорова. Остальное не важно. – Но я хочу в этом поучаствовать, Дженис. Это мой долг перед Кейтлин.

– Да нет, Скотт. Ты не виноват в том, что с ней случилось.

– Я хочу помочь все исправить.

– Ну… Уит, пожалуй, будет не против, чтобы ты вошел в долю, раз ты настаиваешь.

После этого еще пять лет мне пришлось на всем экономить. Моя «доля» покрыла половину стоимости лечения.

– Итак, Скотти, – сказала Сью Чопра, – ты готов к путешествию?

Я уже рассказал ей об операции, которая предстоит Кейтлин. И сказал, что хочу быть рядом с Кейт в период ее реабилитации – это даже не обсуждалось.

– То есть тебя не будет полгода, – ответила Сью. – Мы не можем так надолго пропадать.

Прозвучало загадочно. Но, кажется, она наконец готова была объяснить то, на что намекала в последнее время.

Мы сидели в просторном, но почти пустом кафетерии, за столиком у единственного окна, выходившего на автостраду. Я, Сью, Моррис Торранс и молодой человек по имени Рэймонд Моузли.

Рэй Моузли, физик-аспирант из Массачусетского технологического, работал со Сью над регистрацией физических данных. Двадцатипятилетний, пузатый, неухоженный, но сияющий, как новенький десятицентовик, он был еще и до смешного застенчивым. Рэй избегал меня неделями, видимо, потому, что я был новым лицом, но постепенно снизошел, как только решил, что я не претендую на любовь Сью Чопра.

Конечно, Сью была старше его как минимум лет на двенадцать и ее сексуальные предпочтения не распространялись на мужчин в принципе, тем более на юных физиков, которые воображали, что долгий разговор о взаимодействии мю-мезонов – это приглашение к физической близости. Сью пару раз все это ему объясняла. И Рэй, по всей видимости, понял. Но все равно бросал на нее идиотские взгляды поверх липкого общепитовского стола и выслушивал ее мнение с преданностью воздыхателя.

– Как ни удивительно, – начала Сью, – мы очень мало узнали о Хронолитах со времен Чумпхона. Все, что мы можем сделать, это дать их описание. Известно, например, что нельзя опрокинуть камень Куана, даже если сделать подкоп под фундамент. Монумент все равно сохранит фиксированное расстояние от гравитационного центра Земли и постоянное положение – даже если при этом он воспарит в воздухе. Известно, что они невероятно инертны; известно, что они обладают определенным коэффициентом преломления; по результатам наблюдений мы знаем, что объекты скорее отлиты, чем высечены, и так далее, и тому подобное. Но все это не приближает нас к пониманию сути. Мы разбираемся в Хронолитах не больше, чем средневековый теолог мог бы разобраться в автомобиле: тяжелый, нагревается на солнце, местами угловатый, местами ровный. Отдельные детали наверняка очень важны, но большая часть из них, скорее всего, не имеет значения. Однако разобраться во всем этом без всеобъемлющей теории невозможно. Вот ее-то нам как раз и не хватает.

Мы кивали с умным видом, как обычно делали, когда Сью начинала излагать свои мысли.

– Но есть ряд фактов, которые вызывают особый интерес, – продолжала она. – Например, у нас есть данные, что за несколько недель до появления Хронолита происходило постепенное, ступенчатое повышение локального радиационного фона. Не опасное повышение, но зафиксированное приборами. Китайцы работали в этом направлении, но потом перестали делиться с нами своими результатами. Японцам тоже удалось кое-что зафиксировать. У них есть сетка радиационных мониторов, которые окружают термоядерный реактор «Саппоро-Текникс». Токио пытался установить источник радиационных помех за несколько дней до появления Хронолита. Показания достигли пика к прибытию монумента, а затем быстро снизились до нормального уровня.

– А это значит, – добавил Рэй Моузли, словно переводя для тупых, – что хотя мы не можем предотвратить появление Хронолита, мы знаем способ, как его предсказать.

– Чтобы хоть как-то предупредить людей, – кивнула Сью.

– Звучит многообещающе, – сказал я. – Если вы знаете, где искать.