Хронолиты

Белая волна вырвалась из основого вихря, мороз побежал по Иудейским холмам, словно пожар, городские огни погасли, когда в трансформаторах, фонтанируя искрами, начались замыкания. Облако поглотило отель, от резкого сильного ветра дребезжали стекла. Внезапно в комнате стало темно, датчики на пультах мерцали, как звезды, отраженные в воде.

– Чертовски холодно, – пробормотал Моррис.

Я обхватил себя за плечи и заметил, как это же движение повторила Сью Чопра, отворачиваясь от окна. Солдат, вставший с места несколько минут назад, поднял вверх автомат. Он кричал что-то – но в шуме урагана было не разобрать. А потом начал стрелять по темной комнате.

Стрелка звали Аарон Вайцак.

Я знаю о нем лишь то, что прочел на следующий день в газетах. Может быть, мир можно было бы спасти от горя, знай мы заранее заголовки завтрашних газет?

А может быть, и нет.

Аарон Вайцак родился в Кливленде, штат Огайо, эмигрировал в Израиль вместе со своей семьей в 2011 году. Он провел детство в пригороде Тель-Авива и еще до призыва на службу в 2020-м заигрывал с несколькими радикальными организациями. Вайцака ненадолго задержали во время беспорядков на Храмовой горе в 2025-м, но обвинений не предъявили. Однако его досье в ЦАХАЛе было безупречным, он действовал очень осторожно, скрывая от начальства, что связан с экстремистской группой куаннистов, называвшей себя «Объятия Будущего».

Он был если и не психом, то неуравновешенным. Мотивы его остались непонятны. Он успел сделать лишь несколько выстрелов, прежде чем другой солдат израильской армии – женщина по имени Лия Агнон – срезала его короткой автоматной очередью.

Вайцак скончался от ран почти мгновенно. Но в комнате он оказался не единственной жертвой.

Я часто думал, что поступок Аарона Вайцака был не менее зловещим предвестником, чем прибытие камня Куана в Иерусалим – в своем роде более точным символом грядущих событий.

Последний выстрел винтовки Вайцака разбил одно из якобы взрывобезопасных (но, видимо, не пуленепробиваемых) окон, которое обрушилось градом серебристых осколков. Холодный ветер и густой туман ворвались в комнату. Я поднялся, оглушенный выстрелами, глупо моргая. Моррис вскочил с кресла, кинулся к Сью Чопра, которая упала на пол, и накрыл ее своим телом. Никто из нас не понимал, закончилось нападение или только началось. Я не мог разглядеть Сью под тушей Морриса, не знал, ранена ли она, но кровь была повсюду – кровь Вайцака везде на обоях и кровь молодых техников, забрызгавшая клавиатуры. Я сделал вдох и начал снова слышать звуки – вопли людей, вой ветра. Мелкие крупинки льда шрапнелью пролетали по комнате, запущенные невероятно резким скачком температур, захлестнувшим город.

Военнослужащие ЦАХАЛа окружили упавшего Вайцака, нацелив винтовки в его неподвижное тело. Команда ФБР рассредоточилась, обеспечивая безопасность, а некоторые из аспирантов Сью склонились над своими товарищами, пытаясь оказать первую помощь. Раздавались крики о помощи, и мне показалось, что я слышу среди них голос Морриса. В комнате находился медик, но даже если его не ранили, то он был в шоке.

Я пригнулся и пополз к Моррису. Он скатился со Сью и бережно придерживал руками ее голову. Она была ранена. Кровь заливала ковер, из-за лютого мороза от красных капель шел пар. Моррис взглянул на меня.

– Ничего серьезного, – проговорил он, старательно выговаривая слова, чтобы перекричать вой ветра. – Помоги вытащить ее в коридор.

– Нет! – Сью рванулась вверх, опираясь на него, и я увидел кровавую рану в том месте, где ее джинсы разорвало то ли пулей, то ли шрапнелью, кровоточащее месиво на правом бедре. Но если это единственная рана, то Моррис прав, опасность ей не грозила.

– Мы сейчас поможем тебе, – твердо сказал Моррис.

– Тут столько раненых! – ее взгляд метнулся к терминалам, к ее студентам и техникам, парализованным ужасом или тяжело осевшим в своих креслах. – Боже мой… Кэсси!

Кэсси, этой миловидной аспирантке, в перестрелке снесло половину черепа. Сью закрыла глаза, мы вытащили ее из холода, Моррис тут же позвонил куда-то по сотовому, а я зажимал ладонью рану на ноге Сью.

В это время машины скорой помощи уже выехали из больницы Хадасса, скользя по корке льда, который все еще облеплял улицу Лехи.

Сортировку раненых медики проводили прямо в холле, где вместо разбитых окон повесили термоодеяла и подключили обогреватели к генераторам отеля. Один из врачей наложил Сью давящую повязку и направлял прибывавших врачей на помощь тем, кто пострадал сильнее; кого-то уже перенесли вниз, кто-то остался наверху, не в силах двигаться. Военные и полиция оцепили здание, отовсюду доносился вой сирен.

– Она умерла, – мрачно произнесла Сью.

Это о Кэсси, конечно.

– Она умерла… Скотти, ты же ее видел. Двадцать лет. Диплом Массачусетского технологического. Милый и славный ребенок. Она поблагодарила меня, а потом ее убили. Что это значит? Значит ли это хоть что-нибудь?

На улице с карнизов и крыши отеля падал лед и разбивался о тротуар. Лунный свет проникал сквозь прозрачные белые осколки и очерчивал наметившиеся контуры Иерусалимского Куана.