Хронология воды

На второй год я ходила в подвал почти всегда сама по себе. Меня не волновало, кто еще там был. Не парило, как выглядела комната. Какие постеры висели на стенах. Что творилось на говняно-коричневом диване. Меня интересовало только то, что на столе. Ложка, поднос с ватой, зажигалка и шприц. Я взяла ложку в рот. Монти сказал:

— Кхахахахахахахахакуда тебе вколоть?

Я сказала: «Сюда», — и с силой шлепнула по руке, чтобы проступила вена.

ЗОМБИ

В Лаббоке я на какое-то время превратилась в зомби. Не в того, который питается человеческой плотью. Фу. Я не каннибалка. Нет, я была высокофункциональной зомби — рядом с вами таких много. Прямо. В эту. Самую. Секунду. Мы повсюду.

Однажды ночью в зомбиленде я встретила врача, который вдохнул столько, что хватило бы, чтобы завалить слона. На его автомобильном номере было написано: «Док. внутри»[12]. Встретила полицейского с хронической болью в спине после огнестрельного ранения, который курил крошечные коричневые самокрутки. Встретила мексиканского скульптора, сидевшего на пейотле. Встретила женщину, которая днем была воспитательницей, по ночам покидала реальность, а с утра со слипающимися глазами снова шла присматривать за малышами. Встретила моего преподавателя по творческому письму, двух пловцов, звезду футбола, хозяина популярного ресторана, музыкантов, художников. Ах да — и простых зомби-торчков.

Мне нравился клык иглы. Мне нравилось охотиться за драконом. Мне до сих пор нравится смотреть, как шприц входит в руку. У меня от этого на самом деле текут слюнки. Даже когда вижу это в кино.

Тридцать секунд до погружения в пустоту.

И мне нравилось, как моя жизнь вместе с тем, что в ней было и чего не было, просто исчезала.

В зомбиленде ты как будто под водой. Всё выглядит замедленным и плотным. Люди кажутся немного мультяшными: их движения слишком быстрые, рты и глаза часто принимают странные формы, а руки и ноги трансформируются в змей или звериные морды. Иногда ты ловишь себя на том, что хихикаешь не пойми над чем. А еще там всё как во сне. Как в осознанном сне.

Вообще-то, это и есть осознанное сновидение. Нейробиологи считают, что в таком состоянии человек понимает, что он спит. Когда активируется отдел мозга, который у спящего обычно отключен, можно видеть сны и одновременно осознавать себя в них. Многие говорят, что в такие моменты оказываются в пространстве между разумом и эмоциями.

Зомби тоже находятся в похожем пространстве — и даже шире. Спросите любого высокофункционального — или излечившегося — зомби, и они сразу скажут: их жизнь была похожа на сон наяву. Умереть не встать. Хотя для многих это абсолютно невыразимый кошмар.

В целом лично мне в зомбиленде было классно. Например, я могла сидеть на одном месте целый день и завороженно наблюдать, как сменяются на стене солнечные пятна, пока не наступала ночь. А однажды я обмакивала руку в банку с синей краской, снова и снова, и размазывала ее по белым стенам своей комнаты. Должна признаться, что в какой-то момент руки приняли стремный вид и готовы были меня проглотить, но потом они снова стали дружелюбными и даже смогли спеть мне колыбельную маленькими ротиками на ладонях.

Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что состояние зомби похоже на гипноз или медитацию. Под гипнозом или во время медитации вы смещаете фокус с физического мира и попадаете в глубокое подсознание. Иногда от этого тело словно немеет. Ни зомби, ни люди, практикующие гипноз или медитацию, этого не боятся. В зомбиленде вы расслаблены настолько, что во рту ощущаете слабость, словно в воде, а ваши мышцы будто тонут в теплом приливе, и вы отправляетесь в какое-то важное для вашего разума место. В мир снов.

Еще одна хитрость зомбиленда заключается в том, что в измерении снов вы можете ощущать искажения вашего тела, вибрации или странную дрожь. Главное — не паниковать. Это не значит, что вы превращаетесь в квакера[13]. Это нормальный процесс. Это означает, что ваше тело готово «идти» туда, куда его за собой ведет разум. И вы идете немедленно.

И еще там нет такого понятия, как время. Нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Или, возможно, всё это существует одновременно. Так что ваш медленный невнятный язык, ваши тяжелые ноги, ваши странные кисти рук, превращающиеся в гигантские свинцовые шары, медленно покачивающиеся на ваших руках, — все эти трансформации вашего тела следуют за вами туда, куда вы идете. Хотя я отчетливо помню, что дела шли лучше, когда не надо было выбираться из дома. У меня были — за неимением более точных слов — ночная слепота[14] и тупая девичья башка, оставленная без присмотра. Плюс проблема с ногами и руками.

А может, я видела мир таким, какой он есть, — миром, в котором нет места для девочки вроде меня. Так почему бы и… не уйти?