Хронос и Деймос (СИ)

- Когда-то я сказал, что боюсь забыть, чем пахнут твои волосы. Так вот, я не помню, Дейм. Не помню, какого цвета были глаза у моего отца, как долго пробыл в Азкабане и сколько капель желчи броненосца необходимо добавить в модифицированный исцеляющий бальзам. А волосы твои помню. С остриженной прядью, мягкие и густые, чуть рыжеватые на солнце и отливающие красным в свете камина. Мед и сигаретный дым. Идиотская память. Ведь желчь броненосца – капризный ингредиент. На одну каплю больше, и раны не заживут никогда. Я не хочу так, но ничего не могу с собой поделать. Поэтому прошу – дай мне убедить себя, что…

- Что желчь важнее моих волос, что Марк не так плох, а родинку и нарисовать можно, да?

- Уйди, Блэк. Ты обычно появляешься в самый неподходящий момент и там, где не нужно. Что в Хижине, что в самой гуще схватки, что тут, - он кивнул на неприкрытый ковром участок пола, где когда-то вскрыл себе вены. – Вечный спаситель, уверенный, что любая жизнь лучше небытия.

- А это не так?

- Мне сложно судить. Визит вежливости Госпоже я, пожалуй, отложу на неопределенный срок. Спасибо за то, что дал мне такую возможность. А теперь… уйди. Если действительно слышишь меня, а не себя во мне.

Мир привычно сжался вокруг, и вывалившись в настоящем, Гарри ощутил на губах горечь своей первой настоящей потери.

Глава 17

Придя в себя, Гарри посмотрел на мирно спящего Северуса, подавил в себе волну почти детского отчаяния, сделал несколько глубоких вздохов и вышел. Быстро сорвав с себя одежду, он ворвался в душ, включил обжигающе горячую воду и неподвижно замер под тугими струями, упершись обеими руками в стену. Мысли перекатывались в голове, как раскаленные металлические шарики, причиняя боль. На душе было погано: неожиданно кома, в которую впал Снейп, представилась ему совершенно в другом свете. Начало казаться, что супруг просто устал ждать. Устал, и…

Осознавать, что разрушил чью-то жизнь, сам того не желая, оказалось больно. Вспоминался теплый свет темных глаз, редкие улыбки, которые Северус обычно прятал, будто стесняясь собственной чувствительности, жадность, с которой он отдавался, полностью растворяясь в своем Деймосе, самые сокровенные слова, едва слышно выдыхаемые, выстраданные, совершенно незаслуженные.

В груди тоскливо ныло, хотелось испепелить кого-нибудь виновного в этом всем, но трезвое сознание, не затемненное блэковской яростью, голосом профессора Снейпа безжалостно говорило, что виноват во всем он сам. Если бы он не заварил всю эту кашу, очертя голову ломанувшись в прошлое, то…

А что, собственно, «то»? Снейпа бы убил Люпин, а он сам бы сто раз свернул бы себе голову в бесконечных приключениях, безмолвно поощряемых Дамблдором. История не терпит сослагательного наклонения, а потому что сделано, то сделано. Остается надеяться, что в прошлом удастся узнать рецепт противоядия и разбудить Северуса, чтобы… да все равно, что. О себе как-то не думалось. Мысли, едва коснувшись вопроса «как жить дальше», заканчивались. Главное, чтобы Северус жил, а там - захочет он быть рядом или нет…

- Хозяин Деймос повредит кожу! – проквакал Критчер откуда-то из темного угла, и температура воды резко упала. – Хозяину Северусу пора на массаж. Хозяин Деймос так стоит уже полчаса.

- Критчер, - Гарри выбрался из ванны и принялся осторожно вытираться. – Критчер, скажи… Мы с Северусом всегда были вместе? Не расставались?

- Хозяин Деймос запретил Критчеру говорить о прошлом. Критчер не может нарушить приказ главы рода.

- Так я его отменю.

- Хозяин Деймос сказал, что если он сам в будущем попытается отменить его приказ, то чтобы Критчер не поддавался. Критчер будет молчать.

Гарри завернулся в полотенце и присел на низкую скамеечку, раздумывая, не развалить ли ему половину тренажерного зала.

- Хозяин Северус очень любит хозяина. Всю жизнь любит. Об этом Критчеру никто не запрещал говорить, - проворчал домовик и исчез.

- Надеюсь, что ты прав, Критчер, - разрушать и убивать расхотелось. Хотелось просто загнать себя до такого состояния, чтобы упасть практически замертво и сразу провалиться в сон, чтобы не успеть почувствовать, что Северуса нет рядом.

***

- Пока я не выясню, что к чему, поспишь один, - Гарри завернул выкупанного Северуса в одеяло и уложил на кровать. Массаж сегодня дался ему непросто. Вспоминались слова о родинке и ямочках, и подсознательно тоже захотелось отыскать особые приметы этого желанного до последней черточки тела.

Грубый шрам под коленом, россыпь родинок на правой ягодице, немного напоминавшая цветок или звезду, загрубевшая кожа на локтях, тонкий шрам на запястье. Его Гарри проследил кончиками пальцев, потому что прекрасно помнил ужас, сковавший его в тот момент, когда он увидел Северуса в луже крови. Воспоминания были так свежи, что почти не верилось, что на самом деле с тех пор прошло чуть меньше тридцати лет.