Хрупкая прочная связь

В ОКТЯБРЕ В ЧИКАГО уже довольно холодно. Сидя в машине посреди относительно оживленной улицы, я включил обогрев. Проблема заключалась в том, что Ян рядом со мной уснул без задних ног, как только согрелся. Благодаря военной подготовке он мог вырубиться мгновенно, если хотел спать. Ему требовалось не больше минуты, чтобы погрузиться в мертвецкий сон. Меня это жутко раздражало, потому что мне, чтобы так же легко задремать, потребовалось бы выключить мозг. Даже секс не гарантировал быстрое засыпание. И если честно, я был ужасно возмущен.

— Ты проснешься уже, наконец? — проворчал я, тыкая Яна локтем.

— Что? — пожаловался он, садясь и хмурясь. — Не завидуй.

Я вновь уставился в бинокль, наблюдая за улицей. Ян устроился поудобнее, прислонившись головой к водительской двери. Мы находились через улицу от дома, за которым устроили слежку. Наши коллеги, Элай Кон и Джер Ковальски, встали напротив здания. Полицейские на машинах заняли три оставшихся угла квартала. Мы не работали над этим делом. Беглец даже не был целью маршалов. Это было еще одно задание в составе оперативной группы.

— Эй.

Я глянул на Яна.

— Почему ты просто не скажешь?

Я понятия не имел, о чем он.

— Не понял, — ответил я, осматривая периметр и убеждаясь, что ничего не упустил.

— Мы оба знаем, что после визита Альтмана ты ведешь себя страннее, чем обычно.

Речь шла не о браке. Дело было совершенно в другом, и в подробности я вдаваться не желал.

— Понятия не имею, о чем ты…

— Прекрати, — велел Ян. — Выкладывай.

В команду Яна из двенадцати человек входил и его армейский приятель, Шон Альтман. Когда Ян уезжал на миссию, они работали вместе. Шон отвечал за связь, в то время как Ян был специалистом по вооружению. Альтман ответил на мои вопросы и объяснил, какие задания выполняет оперативный отряд «Альфа». Рассказал про тренировки и про то, что у каждого члена команды была собственная специализация при внедрении. Конечно, этот комментарий вызвал у меня усмешку, потому что несмотря на реальный возраст, в голове у меня по-прежнему жил маленький ребенок. Но других подробностей о команде Альман не выдал. И хотя я отнесся с пониманием, мне подумалось, что он не должен был разрешать расспрашивать, если на самом деле поделиться не мог.

Я вышел, оставив двух мужчин наедине. Однако рассердился, что Ян не стал меня останавливать и не захотел моего присутствия. Наверху, в постели, я сообразил, что реагирую как собственник и идиот, смирился с собственным придурочным поведением и отпустил ситуацию. Ян и Шон засиделись за разговором до раннего утра. В конце концов, я уснул около двух. Проснувшись, собрался приготовить кофе и удивился, не увидев спящего Альтмана на диване.

— Где твой друг? — поинтересовался я у Яна, подошедшего ко мне сзади и поцеловавшего в голое плечо.

— Ему понадобилось уехать, — только и сказал он.

Но что-то, должно быть, случилось, потому что через неделю Яну пришлось сорваться на учения — вместо Альтмана в команде появился новый парень. Я расспрашивал Яна. Он говорил, что не знает, почему Альтману пришлось перевестись, но уверен, что имелась весомая причина.

— У всех есть причины, Ян. Разве тебе не интересно, какие именно?

— Это не мое дело.

— Он же твой друг.

— Да, друг.

Я не понимал.

— Так что же, я могу пойти и потребовать нового напарника, а ты даже не захочешь узнать почему?

— Тут все совершенно иначе, и ты это понимаешь, — прошептал Ян, наклонившись и коснувшись моей щеки ладонью, чтобы я не двигался, пока он меня целует.

Он отставил в сторону кофейную чашку и свободной рукой стянул с меня пижамные шорты. Когда Ян встал на колени, я совершенно позабыл, почему меня волновало, что Альтман не остался у нас.

Шли недели, а мысли снова и снова возвращались к другу Яна. Теперь, застряв в засаде внутри машины, я никак не смог бы избежать этой темы.

— Миро?

Меня подловили.

— Что?

— Не переспрашивай. Просто задай уже свой долбаный вопрос.

Я негромко кашлянул.

— Почему Альтман не остался той ночью, а позже ушел и из группы?

Ян склонил голову набок, чтобы видеть меня.

— Он хотел меня трахнуть.

Я пил воду и чуть не захлебнулся на месте, случайно ее вдохнув.

— Господи боже, Ян! — мой рев прогремел в машине. — Ты меня, блядь, убить пытаешься?

— Нет, — вздохнул Ян. — Лишь отвечаю на вопрос.

— Ян!

— Перестань орать, — сказал он, зевая.

— Тогда объясни.

Быстрое пожатие плечами.

— Он рассказал, что гей.

— Почему? Почему он вдруг ни с того ни с сего это сделал?

— Совсем не так. Он мне доверяет, потому что в последнюю встречу с парнями я им признался.

— Правда?

— Конечно, — объяснил Ян. — Нельзя, чтобы позже они выяснили сами. Было бы нечестно. Сначала я рассказал командиру, а потом уже остальной команде.

Меня переполняли эмоции.

— Поверить не могу, что ты это сделал.

— Нужно быть откровенным с людьми, с которыми служишь. Они же прикрывают мне спину.

— И они по-прежнему ее прикрывают?

— Конечно, — раздраженно произнес он, будто говоря: «Как ты можешь в них сомневаться?» — Они меня знают. Мы сражались вместе. Что изменилось?

— Люди иногда глупы. А нетрадиционная ориентация их пугает.