Хрупкая женщина

– Позвольте с вами не согласиться! – Бен одарил его ледяным взглядом. – Я считаю, что человек, решившийся на такую жертву, заслуживает уважения.

– Самопожертвование хорошо до тех пор, – поспешила вставить своё веское слово тётушка Астрид, будто именно его нам и недоставало, – пока оно не превращается в фанатизм. Сейчас, когда реактивные самолёты проносятся мимо нас не реже, чем грузовики, я надеюсь, никто не рискнёт потребовать, чтобы я отказалась от комфорта.

– Не беспокойся, милая тётушка, – утешил её Фредди, – времена уличных туалетов давно миновали.

– Так и будем жаловаться? – капризно пропела Ванесса; последние несколько минут она помалкивала. (Ничего удивительного, следовало сосредоточиться и привести мысли в порядок, вечер-то предстоял долгий.) – Мне казалось, мы собрались совсем не для этого, – проведя розовым язычком по губам, она соблазнительно взмахнула ресницами в сторону Бена.

– Что касается меня, то я вовсе не жалуюсь, – кисло проговорила я. – Полумрак меня ничуть не угнетает. Честно говоря, мне даже нравится.

– Естественно! – промурлыкала Ванесса. – Мы ведь видим лишь половину тебя.

Воздух сгустился от наступившего молчания, в душе у меня шевельнулось нечто мрачное и зловещее.

– Правда? То-то Бен любит повторять, что ему недоставало меня той лунной ночью, когда он сделал мне предложение. Ты уж прости меня, дорогой! – я повернулась к своему новоявленному жениху, умоляюще хлопнув чахлой порослью, заменявшей мне ресницы. – Я знаю, мы хотели дождаться дядюшку Мерлина, чтобы сообщить эту новость, но я не смогла удержаться. Никто не желает нас поздравить?

– Ты выходишь замуж? – выдохнула тётя Астрид.

Остальная публика застыла в живописных позах. С открытыми ртами мои родственники выглядели на редкость забавно. Меня начал разбирать смех, но стоило взглянуть на Бена, как я поперхнулась. Какая досада, что он не получает удовольствия от происходящего! Ведь не каждый день человеку достаётся новая невеста, да ещё без его согласия.

– Что ж, очень мило, – протянула тётя Сибил. – Не то чтобы я сама горела желанием выйти замуж, но сейчас, когда в запасе всегда имеется развод, всё гораздо проще. А теперь мы все устали, поэтому давайте пожелаем друг другу спокойной ночи. Возьмите каждый по свече. Увидимся утром.

– Урок окончен! – подытожил Фредди, проворно ухватив самую большую свечу. Наверное, в силу привычки: в детстве он всегда хватал кусок торта с вишенкой наверху. Причём именно тот, который облюбовала я.

У двери я обернулась посмотреть, следует ли Бен за мной, чтобы совершить убийство сразу, как только мы благополучно останемся наедине. Но он топтался подле Ванессы, рассыпаясь в любезностях. Если их свечи сблизятся ещё хотя бы на четверть дюйма, это может для обоих плохо кончиться. Под неясный гомон запоздалых поздравлений я с несчастным видом вышла в холл и наткнулась на дядюшку Мориса, который притаился под лестницей, явно вознамерившись побеседовать со мной. Он отобрал у меня свечу и поставил на маленький мраморный столик, после чего проникновенно вцепился в мои запястья своими влажными руками. Лицо Мориса было совсем близко от моего. Я чувствовала запах крема для волос и его жаркое дыхание, напоённое парами портвейна.

– Элли, дорогая, – прошептал он, – ты уж прости старикашку, что докучаю тебе, но, поскольку твой отец пасёт овец в Австралии, мне кажется, ты нуждаешься в совете и покровительстве человека, много повидавшего на своём веку. Не поспешила ли ты с помолвкой? Женщина столь выдающихся достоинств может рассчитывать на лучшее, чем этот твой мистер Хаскелл. Честно говоря, он не внушает мне доверия. Я бы сказал, есть в нём что-то арабское.

– И что, по-вашему, может быть у него на уме? – язвительно спросила я. – Уронить свечу и поджечь дом, чтобы потом по дешёвке купить землю?

Бен был ветреным существом, он поддался на соблазны Ванессиной плоти, но хотя бы один из нас должен был сохранять лояльность.

– Ну-ну, Элли, – дядя Морис сжал мои руки и укоризненно хмыкнул, в его выпуклых глазах мелькнул огонёк. – А как ты смотришь, дорогая, на то, чтобы звать меня просто Морисом? Когда ты называешь меня дядюшкой, я чувствую себя старой развалиной. К тому же мы лишь дальние родственники. Кем твоя мать приходилась Мерлину, двоюродной племянницей?

– Что-то вроде того, – ответила я, прикидывая, как бы половчее вырваться.

Казалось, у Мориса внезапно возникли какие-то сложности с дыханием.

– Элли, – прохрипел он, придвигаясь ближе. Я почувствовала, как пуговицы дядюшкиной жилетки вдавились в мои телеса. – Знаешь, кое-кто из моих друзей зовёт меня просто Мори…

– Не успела я произнести «Неужели!», как дверь гостиной отворилась, и на пороге возник Бен, на локте у него, разумеется, висела Ванесса. Как ни странно, он довольно бесцеремонно стряхнул мою кузину.

– А вот и ты, дорогой, – проворковала я. – Ты уже сказал Ванессе, что я хочу попросить её быть на свадьбе подружкой невесты?