Хрупкие плечи

- Я так и не поняла, что они хотели…- расстроенно ответила Лида.

- Вони хотіли щоб ти підписала, що травма на виробництві сталася виключно з твоєї вини. А потім не виплачувати тобі ні компенсації, ні допомагати з лікуванням.

- Может я и виновата… Я толком и не помню, что произошло…

- Це навряд. Тоді б у них так очі не бігали. – женщина с чувством выполненного долга вернулась к своей газете, оставив расстроенную и немного озадаченную Лиду наедине со своими мыслями. Представители колхоза так и не вернулись. То ли пощадили Лиду, то ли просто передумали. А соседку по палате, так активно вмешавшуюся в разговор буквально на следующий день выписали. Лида даже имени ее не узнала.

Спустя две недели выписали и Лиду. Синяки еще были видны, но выглядели уже не так пугающе. Общее состояние было тоже не ахти, но, по словам врачей, – это просто остаточное явление. Женщины из «огородней» бригады встретили Лиду большей частью сочувственно, хотя были и такие, кто не постеснялся проводить ее шутками о раздраженной корове, решившей проучить городскую фифу. Было странно и обидно такое слышать, но Лида лишь отшутилась с милой улыбкой. Вот только когда в полдень ее вынесли бесчувственную с поля, было уже не до смеха. Все чаще и чаще она с утра просто не могла встать, так как болела голова. Иногда через силу вставала, но до вечера не выдерживала… Терапевт начала ее обвинять в симуляции и говорить, что у нее не болит голова, а просто кажется… А Лиде становилось все хуже… Когда обмороки на солнце стали страшной регулярностью с последующей госпитализацией, так как ее еле приводили в чувство, пришло понимание всего ужаса ситуации. Она не могла толком работать, а значит, снова очутилась под угрозой выселения на улицу вместе с детьми! О чем ей не забыл напомнить председатель, так же считая, что «цветоводша прикидається». И дома с детьми толком не была, то и дело оказываясь в больнице… А их-то оставлять было не на кого. Олег не показывался, у сестры была своя жизнь, мать Лиды, приехавшая поначалу к детям, не смогла столько времени быть с ними – ее работу также никто не отменял. К родителям Олега и подавно не было смысла звонить. Мать Лиды посоветовала позвать ее знакомую, вышедшею на пенсию бывшую сотрудницу. Та жила одиноко, скучно, и за символическую плату была согласна посидеть с девочками. Лида, скрепя сердце, согласилась. Оставлять дочек самих дома так надолго было уже элементарно страшно.

Полноватая женщина с невероятно оранжевыми волосами и каким-то по-детски обиженным лицом приехала буквально через несколько дней. Она немного удивленно рассматривала двоих не по возрасту серьезных девочек, косящихся на нее с явным недоверием, дом, двор c живностью, слушала, что от нее требуется. По большому счету, от нее требовалось только присутствовать в доме и готовить есть. Все остальное девочки делали сами. Дочки были не в восторге от нового жителя дома, но спорить не стали. Лида, уезжая в больницу, просила их не обижать Татьяну Сергеевну. Она знала своих дочек. Упрямую старшую (если уж она что-то себе решила, было невозможно сдвинуть и на пядь), прямолинейную младшую, которую очень часть приходилось уговаривать не обижать людей. Девочки пообещали, но, как догадывалась Лида, все будет зависеть от поведения присланного им «надсмотрщика».

Спустя полтора месяца Лида смогла констатировать факт, что Татьяна Сергеевна будет приглашена в следующий раз только в крайнем случае.

Нет, она не ругалась с дочками, не обижала их… Просто… Просто не прижилась. Не смогла завоевать доверие и уважение детей. Умудрилась случайно отравить рыбок в аквариуме (трагедия для Русланы покруче исчезновения Олега), разбить любимую вазочку Вероники… Все случайно, по незнанию, но… Нет, дочки не спорили с ней, не ссорились, не баловались, даже не попрекали ее… Они вежливо слушали и … поступали, по-своему. Делали все, как привыкли, а не как требовала Татьяна Сергеевна(точнее – пыталась требовать). Может, если б она с ними это обсуждала, объяснялась, они б и договорились, но она предпочитала жаловаться Лиде. А жалобы «за спиной» у них в семье не приветствовались… Точнее, ни Руслана, ни Вероника, их не уважали. В ответ каждая из них выставила свой список претензий. И список, к удивлению Лиды, был не маленький, и, увы, отнюдь не глупый или необоснованный.

Собираясь уезжать после возвращения немного подлечившейся Лиды, Татьяна Сергеевна с какой-то обидой констатировала:

- Да, Лида. Дочки у тебя самостоятельные…Они вполне справятся без меня…

- Маленькие они еще…

- Нет, совсем не маленькие… А уж благоразумия…

- К Вам, если что, можно будет еще обратиться?- расстроенно спросила Лида, понимая, что дочки будут «против руками и ногами».

- Можешь… Но, знаешь, мне кажется, меня не любит твой дом – огорошила пенсионерка молодую женщину, собирая сумку, аккуратно укладывая кофты и кухонный передничек. Лида думала та назовет причиной дочек, хозяйство, удобства во дворе…

- В смысле?