Хрупкие плечи

Странный вышел визит… Я смотрел на Лиду и пытался вспомнить, почему вообще от нее ушел, развелся? Ирина, при всей ее практически модельной внешности, была совсем не такой… родной? Как же меня угораздило? Почему? Перед глазами вставали воспоминания из вполне хорошей, легкой, несмотря на мелкие бытовые неурядицы, веселой совместной жизни… И, словно укрытые туманом, последние два года… Я не мог толком вспомнить, когда все начало разваливаться? Когда я решил все и всех бросить? Зачем? Как же меня угораздило?

Лида удивленно посмотрела на меня, появившегося в дверях больничной палаты, и поприветствовала в собственном стиле.

- Ну и сколько мамонтов сдохло в лесах нашей родины? – она умела скрывать за юмором и иронией боль и обиду. Маленькая, хрупкая, замученная, но при этом все также остра на язык и с чувством юмора. Только теперь в ее всегда искристом юморе чувствовалось слишком много горечи и сарказма.

- Наверное, с десяток, но они не пропали даром - консервные заводы наконец-то получат заказ. – улыбнулся «дежурно» я.

- Кошмар. Хорошо, что мы не питаемся консервами. – передернула плечами Лида и, устроившись поудобней на кровати, демонстративно достала спицы, нитки и уселась вязать. Это ее хобби всегда было причиной массы моих шуток и черной зависти знакомых женского пола. Вязаные вещи у нее выходили просто изумительные. Помнится, и мне она перед самым разводом начинала вязать безрукавку с мордой тигра… Я так и не знаю, довязала ли… Всегда удивлялся - откуда у нее только столько творческого потенциала?

- Я тут немного гостинцев принес, - я выложил на стол мандарины, кефир, печенье, шоколадку. Я знаю, что шоколад Лида всегда любила. Чувствительный удар по кошельку, при нынешних временах, но не мог же я с пустыми руками приехать к ней в больницу.

- Спасибо, но лучше б детям отвез,- криво усмехнулась бывшая жена. – Рассказывай, в честь чего пожаловал? Неужели совесть проснулась?

- А это кто такая?

- Ну уж явно не эта, белобрысая, с косой.

- А с детьми кто?- я решил сменить скользкую тему.

- Наташка обещала приехать.

- Понятно. Что с тобой все- таки случилось?

- Неудачно с живностью пообщалась - хмуро ответила Лида.

-Ты и не нашла общий язык с живностью? - Я откровенно изумился. Что-что, но с животными Лида всегда не просто ладила, а удивительно ладила. Ее ж даже собаки не кусали, и не просто не кусали, а признавали своей, не смотря на выучку, возраст, степень дикости и размер! Я лично видел, как она играла как с мягкой игрушкой с огромной московской сторожевой, которую первый раз увидела и которую сам хозяин побаивался! - А это точно животное было?

- Ну, может что-то изменилось, и коровы у нас перестали считаться животными,- пожала она равнодушно плечами.

- Корова? Ты решила завести корову?

- Меня решили к ней завести. На ферму. Дояркой.

- С какого перепуга?

- С такого… Могу тебя успокоить, наш развод оказался не самой моей большой трагедией жизни…

- Мда…Я рад, конечно …

- Ну да, ну да…

Я проговорил с ней пару часов. Оказалось, что за то время, пока я устраивал личную жизнь и достраивал дом, жизнь Лиды разваливалась и трещала по швам. В прямом смысле. Рассказ о ситуации с отсутствием лекарств мне особенно не понравился. Лиде действительно было плохо, при всей ее иронии и юморе, это было видно невооруженным глазом. Ее, словно, с того света вытащили! И это моя, никогда неунывающая и светящаяся здоровьем, Лида?!

Уходил я из больницы со смешанными чувствами… Со стойким ощущением огромной потери и осознанием необходимости хоть чем-то помочь… Да, деньгами помочь не мог, но вот у отца, вроде, есть связи в этой сфере. Стоит спросить, авось помогут…

Отец без восторга отнесся к этой идее, Он все еще был зол на Лиду, что она, когда все только началось, не отдала нам младшую дочь на воспитание. Он тогда все так хорошо посчитал - годы, за которые мне нужно платить алименты, затраты на образование… Но не учел, что это - Лида. Я-то сразу догадался, что дочек она не отдаст - костьми ляжет, но не отдаст. Не из вредности, а потому, что это ее дети, и никто не сможет их у нее забрать… Лида могла быть взбалмошной, веселой, отчаянной, но ответственность за свои поступки и тех, кто доверился ей, она никогда не «переложит» на чужие плечи… А уж собственных детей… Я не сильно удивился и когда Руслана не согласилась пойти жить со мной (даже при том, что она была всегда явной «папиной дочкой», и с детства на вопрос «кого больше любишь? » – отвечала «папу»). А ведь я специально спрашивал ее лично, отдельно от Лиды, заехав в школу (не озадачиваясь, как решу этот вопрос потом с Лидой – если б согласилась, решил бы). Но дочка не согласилась… И, несмотря на разочарование, в глубине души я, наверное, ее понимал… И уж точно уважал ее непростой выбор. Отец же считал – сама решила детей тянуть, сама пусть и крутится… Порой, несмотря на то, что он мой отец, а может именно поэтому, он мне казался не человеком, а бесчувственным чурбаном, умеющим только просчитывать и анализировать, но явно не сочувствовать.