Хрущёвка

Ян заехал в ванную комнату и принялся наводить праздничный марафет. Он сбрил жестковатую щетину недельной давности, снял густые бакенбарды и впервые за долгое время удосужился вымыть голову шампунем. Оказалось, что у него довольно пышная шевелюра и надо бы срочно наведаться в парикмахерскую, иначе хвостик отрастёт. Ян прождал в гостиной до самого вчера и не знал, чем себя занять. К мольберту прикасаться, настроение не лежало, а телевизор вещал сплошной бред. Так и просидел он в полном одиночестве до самого вечера. Только он и перекидной блокнот с карандашными набросками мифических существ, нечто вроде ходячего дерева, или умного в общении чиновника.

И ближе к семи часам вечера в дверь позвонила Инга. Чёрное платье ниже колен, наглухо прикрывало все непристойности, и прямым текстом намекала, что Инга девушка приличная. И на первом свидании, дальше поцелую в щёчку, дело явно не зайдёт. И не мечтайте! Помимо чёрного платья, Инга рискнула надеть замшевые балетки, тонкие колготки и собрать пышные волосы в пучок. Она слегка подкрасила губки и нанесла тени на густые брови. Инга не походила на модель первого класса, и на подиум её не рискнул бы поставить и самый последний глупец. Однако Ян находил в ней тонкую изящность и неподдельную красоту женского тела. На вкус и цвет, товарища нет! Многие бы осудили выбор Яна и обрекли его на жизнь с пустоголовой девицей. «Да на кой тебе сдалась эта серая малолетка. Ни кожи, ни рожи! В мире столько женщин, готовых прыгнуть на парализованные колени успешного художника». Вот именно, что на колени художника. Прийти на всё готовое и свесить ножки – главный девиз большинства меркантильных женщин. А Инга, напротив, прыгнет на колени исключительно любимого человека и даже не подумает, сколько всего купюр он хранит в кошельке. Ноль! Всё деньги Ян хранит в банковской карте и считает бумажные рубли неким архаизмом – пережитком далёкого прошлого.

Инга выкатила инвалидную коляску в подъезд и помогла Яну спуститься на третий этаж. Увы, но пандусов в доме сроду не бывало. Лишь деревянные перила нагнетали тоску, и крутые ступени казались бесконечными. И сколько бы Ян не бился с коммунальщиками за право установить в доме пандусы, но чиновники все, как один стояли на своём – установить подобного рода конструкцию в подъездах Вашего типа невозможно. И тогда Ян решил не пороть горячку и самому установить пандусы, а главное за своё счёт. Но и эта идея успехом, как таковым, не увенчалась. Наутро следующего дня, злостные чиновники выявили ряд нарушений, и к обеду в подъездах не осталось ни одного пандуса. Казённая система, основанная на бюрократизме не оставила ему иного выбора, как подчиниться администрации города и всем, кто там трудится в поте лица. С тех пор Ян не докучал коммунальщиков просьбой установить в доме несчастный пандус. И проще будет Землю повернуть вспять, нежели добиться от чиновника акта благодетели.

Дверь в квартиру семейства Бледных оставалась открытой ровно на три дюйма. Потянуло жареной картошкой, видимо Анита Павловна сподобилась приготовить нечто большее, чем простые макароны, или картофельное пюре с подливой. Было слышно, как на кухне гремела посуда, и мать вовсю суетилась у плиты. Отец развалился на кожаном кресле и в полудрёме смотрел телевизор, в то время как мать хлопотала на кухне. Инга медленно вкатила инвалидную коляску в дом и помогла Яну снять лакированные туфли. И стоило ему начищать туфли до блеска!? Коли он снял их на входе. И услышав в соседней комнате натужный скрип колёс, мать на секунду отошла от плиты, чтобы взглянуть на принца и белоснежного коня. Сидя на стальном коне, Ян негодующе вскинул руками и в присущей ему шутливой манере заявил: «Мама, встречайте гостей!».

И каково ей было застать немощного инвалида, на месте здорового и состоятельного жениха любимой дочери. Хотя… На счёт состоятельности, Ян Микуленко со многими может потягаться, однако хилое здоровье и отсутствие ног отнюдь не играли ему на руку. Кого угодно, но только не инвалида на громоздкой коляске, ожидала встретить мать. Что-что, а подобного рода сюрпризы не сулят ничего хорошего, лишь сердечный приступ на нервной почве. Мать влажной тряпочкой натирала белую тарелку и готовилась встретить башковитого зятька. Но стоило ей застать в прихожей немощного инвалида, как тарелка выпала из рук и осколки битого стекла разлетелись по ворсистому ковру. Отец живо вскочил с кресла и точно комары на свет, он примчал на шум. В отличие от матери, отец не разинул пасть в изумлении. Напротив, он расчётливым взглядом смерил его тарантайку и забавы ради спросил: «А сколько лошадей под капотом!?». Мать не оценила колку шутку отца и обратила на него свой фирменный взгляд – вскинув густыми бровями, она очертила его гневным взором и нагнала лютой жути. Без лишних слов, отец сделался серьёзным и насупил радостные брови.