Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Одной из самых громких хрущёвских «реформ» в сельском хозяйстве страны стала ликвидация машинно-тракторных станций (МТС), ставших гениальным изобретением сталинской колхозной политики в довоенный период. С тех времён именно в МТС были сосредоточены вся сельхозтехника, которая была предназначена для обработки земли и сбора урожая, её ремонтно-техническая база, инженерные и механизаторские кадры и т. д. Все колхозы, не имевшие возможности владеть собственными тракторами для вспашки, уборочными комбайнами, автомобилями и другой сельхоз- и спецтехникой, вынуждены были заключать обязательные договоры с МТС на вспашку, боронование и машинную уборку значительной части своего урожая. При этом сами МТС имели не только хозяйственные, но и политические функции, которые стали важным инструментом партийно-государственного контроля за повседневной жизнью советской деревни и умонастроениями советских крестьян.

Как справедливо отметили специалисты (В.Н. Томилин[573]), МТС являлись системообразующей структурой всего колхозного производства, его основой, поскольку только создание крупных сельскохозяйственных предприятий позволило внедрить в советскую деревню индустриальные методы работы, резко поднять производительность сельского труда за счёт механизации самых трудоёмких работ и в конечном итоге перераспределить десятки миллионов советских крестьян из привычного для них аграрного производства в городскую индустрию и инженерно-научную сферу. При этом все МТС были далеко не только организаторами колхозного производства, но и реально «пахали» на земле, поскольку их тракторные бригады вплоть до середины 1950-х годов выполняли более 80 % всех работ в советской деревне.

Между тем, начиная ещё с горбачёвских времён, во всей антисоветской и либеральной историографии (И.Е. Зеленин, О.М.Вербицкая, Ю.В.Аксютин, Р.Г.Пихоя, В.А.Шестаков, Е.Ю.Зубкова[574]) довольно прочно и сознательно утвердился устойчивый штамп об изначальном антагонизме между колхозной деревней и МТС, которые только в теории вместе отвечали за производство аграрной продукции в стране, однако по факту действовали врознь, преследуя свои корыстные интересы. Как утверждают эти историки, на практике вместо принципа коллективной ответственности за полученные результаты возникла практика коллективной безответственности и тех, и других. Дескать, МТС, кровно заинтересованные в оплате их труда только «по площадям», то есть по количеству вспаханной земли, и израсходованным тоннам горюче-смазочных материалов, мало волновали проблемы колхозов, получавших деньги за свои центнеры и тонны зерна, картошки, мяса, молока и другой сельхозпродукции. Таким образом, первые якобы никак не отвечали за конечный результат своей работы на земле, а вторые за качество всех важных промежуточных этапов сельскохозяйственных работ, то есть культивацию, вспашку и боронование земли. Партийные комитеты якобы неоднократно пытались преодолеть это непреодолимое противоречие, но все их решения так и оставались на бумаге. Поэтому сам вопрос о ликвидации МТС давным-давно назрел «и в глубинах советской экономической мысли, и в реальной хозяйственной работе колхозов и МТС» и стратегически он был целиком оправдан.

Однако, как показали ряд исследователей (В.Н.Томилин[575]), эта абсолютно лживая парадигма, давно и прочно укоренившаяся в научной, а главное, в учебной литературе, берёт своё начало именно с хрущёвских времён. Всячески пытаясь скрыть явные провалы «целинной эпопеи», именно Н.С.Хрущёв «стал манипулировать общественным сознанием, введя в пропагандистский оборот два тезиса: «о «двух хозяевах» на одной земле» и «совершенно никудышной работе МТС», которые только гробят и технику, и колхозные поля. Однако ни тот, ни другой тезис не соответствовали действительности, хотя бы по тому, что данные статистики зримо говорили совершенно об ином: во-первых, подавляющее большинство работников МТС составляли сами колхозники, в частности бригадиры тракторных бригад, механизаторы, ремонтные рабочие и учётчики-заправщики, и во-вторых, в МТС пашенные тракторы и зерновые комбайны работали в два раза интенсивнее и качественнее, чем в совхозах.