Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Таким образом, новая советская внешнеполитическая доктрина, творцом которой был Н.С.Хрущёв, возомнивший себя новым «классиком» марксизма-ленинизма, в принципе не отказалась от самой идеи непрерывности мирового революционного процесса. Однако теперь акцент был смещён на развитие иных, по большей части мирных, а не революционных трансформаций капитализма в социализм.

Конечно, нестабильность в мире воспринималась советским руководством как неотъемлемая часть международных отношений. Вместе с тем отношение к этой нестабильности даже в её самых ярких революционных проявлениях как к норме международных отношений в теории вовсе не исключало стремления Москвы поддерживать международную стабильность на практике, если эта стабильность отвечала советским интересам. Поэтому главными принципами советского подхода в своих отношениях со всеми западными державами, и прежде всего, конечно, с США, были: во-первых, уход от любого прямого столкновения, кроме случаев прямого нападения на территорию СССР или союзных держав по Варшавскому договору; во-вторых, отказ от эскалации тех региональных конфликтов, которые способны легко перерасти в глобальный конфликт с США и их сателлитами по блоку НАТО; в-третьих, сохранение диалога с буржуазным миром по всем ключевым международным проблемам; и наконец, в-четвёртых, укрепление существующей биполярной системы как основного средства закрепления преобладания СССР и США в региональных делах и мировой политике в целом.

б) Кризис в социалистическом лагере

Решения, принятые на XX съезде партии, а затем и Постановление ЦК «О преодолении культа личности Сталина и его последствий» вызвали широкий резонанс во всём мире, в том числе в странах всего социалистического лагеря. Поэтому, как полагают целый ряд историков (Г.М.Адибеков, Ю.В.Аксютин, А.С.Сты-калин, Л.Марсон[688]), вскоре после окончания съезда и накануне официального визита в Югославию, во второй половине апреля 1956 года высшее советское руководство по предложению Н.С.Хрущёва предприняло важный шаг по «демократизации» своих отношений с коммунистическими и рабочими партиями социалистических держав и распустило Коминформ, который, по их мнению, был своеобразным инструментом диктата Москвы в международном коммунистическом движении и в странах соцлагеря. Затем в качестве открытой демонстрации своей решимости изменить прежние подходы во всей внешней политике в начале июня 1956 года в отставку был отправлен министр иностранных дел СССР В.М. Молотов, и новым главой внешнеполитического ведомства страны стал один из главных идеологов нового хрущёвского курса и его тогдашний фаворит Дмитрий Трофимович Шепилов.

Между тем эти решения вызывали крайне неоднозначную реакцию в других коммунистических партиях. Прежде всего они были с нескрываемой тревогой и недоверием встречены в Китае, где в те годы создавался собственный культ личности вокруг фигуры лидера китайских коммунистов Мао Цзэдуна. Пекин фактически не принял нового «ревизионистского» курса Н.С.Хрущёва и очень подозрительно отнёсся к его попыткам добиться улучшения отношений с западными странами на основе доктрины мирного сосуществования. Ещё более критически новый хрущёвский курс оценило албанское руководство во главе с Энвером Ходжей, которое абсолютно не приняло линии Москвы на преодоление сталинского культа. Более того, резкое раздражение в Тиране вызывало слишком горячее желание Н.С.Хрущёва примириться с маршалом И.Б.Тито, которого албанские власти считали главным врагом своего режима[689]. В этой ситуации на почве общего неприятия нового курса высшего советского руководства началось стремительное сближение двух стран, то есть Китая и Албании. Этот раскол в социалистическом лагере вскоре приобретёт ещё более острый характер и в конечном счёте выльется не просто в сугубо идеологический спор трёх компартий, а в фактический разрыв дипломатических отношений с Китаем и Албанией. Во многом вина за такое катастрофическое развитие событий лежала на Н.С.Хрущёве, который своим откровенно хамским поведением спровоцировал обострение конфликта трёх государств на двух совещаниях рабочих и коммунистических партий социалистических стран, проходивших в Москве в 1957 и 1960 годах. Хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счётов не менее вызывающее поведение Мао Дзэдуна, но об этом мы поговорим чуть позже.