Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Тем временем в марте 1956 года в Москве в Кунцевской больнице внезапно скончался президент Польши и Первый секретарь ЦК ПОРП Болеслав Берут, что позднее породило совершенно бредовую версию о его самоубийстве[690]. Как и ожидалось, вопрос об избрании его преемника в новых политических условиях вновь перерос в острую дискуссию внутри правящей партии о путях дальнейшего строительства социализма, которая началась ещё при жизни самого Б.Берута. Первым звонком надвигавшегося кризиса стал декабрь 1954 года, когда из-под домашнего ареста был неожиданно выпущен бывший Первый секретарь ЦК ППР Владислав Гомулка, имевший стойкую репутацию признанного лидера правонационалистического крыла в польском коммунистическом движении. А вторым звонком стал III Пленум ЦК ПОРП, прошедший в январе 1955 года, на котором всё партийное руководство во главе с Б.Берутом было подвергнуто очень резкой критике за крупные «промахи в экономической политике и за попустительство бесконтрольному функционированию органов государственной безопасности[691].

Правда, тогда этот кризис удалось купировать. Н.С.Хрущёв, прибывший во главе партийной делегации в Варшаву на похороны Б.Берута, 15 марта 1956 года выступил на VI Пленуме ЦК ПОРП и довольно откровенно поддержал на пост Первого секретаря ЦК Эдварда Охаба, считавшегося вполне лояльной фигурой для Москвы и компромиссной для самих поляков[692]. Однако это решение никак не повлияло на внутрипартийный кризис, вскоре перекинувшийся на всё польское общество, в котором стала быстро подниматься протестная волна, инспирируемая в том числе и католическим духовенством.

Уже в июне 1956 года начались забастовки и сильные волнения в Познани и в соседних городках, которые были подавлены вооружённой силой. Новый лидер ПОРП Эдвард Охаб, не обладавший реальной властью, так и не смог предотвратить обострение острой внутрипартийной борьбы, тем более что именно тогда очень сильно пошатнулись позиции ряда влиятельных членов Политбюро ЦК ПОРП — председателя Совета Министров Юзефа Циранкеви-ча и двух его заместителей Якуба Бермана и Хилари Минца, которые курировали в правительстве силовой и экономический блоки, а также второго секретаря ЦК ПОРП Романа Замбровского, который под давлением Н.С.Хрущёва взял самоотвод во время выборов Первого секретаря ЦК. Хотя высокому московскому визитёру так и не удалось заблокировать его переизбрание на пост второго секретаря ЦК, который курировал всю кадровую работу партии.

Кроме того, несмотря на запрет фракционной деятельности, внутри ПОРП де-факто возникли две крупные фракции — «пулавян» и «натолинцев». Первые, костяк которых составляла «еврейская группировка» в лице первого секретаря Варшавского горкома партии Стефана Сташевского, зав. Отделом пропаганды ЦК Ежи Альбрехтодина, зав. Отделом тяжёлой промышленности ЦК Эдварда Терека и первого заместителя председателя Комитета по делам общественной безопасности Антония Альстера, выступали с позиций десталинизации. А вторые, где рулили бал этнические поляки, в том числе три вице-премьера — Францишек Язвяк, Зенон Новак и Станислав Лапот, — председатель Госсовета Александр Завадский, глава Комитета по делам общественной безопасности ПНР Владислав Двораковский и заведующий Сельскохозяйственным отделом ЦК Хилари Хелховский, напротив, выступали с консервативных позиций и критиковали новый курс советского руководства.

Поэтому в июле 1956 года был срочно созван внеочередной VII Пленум ЦК ПОРП для обсуждения возникшей ситуации, на который без приглашения польской стороны внезапно прибыли маршалы Н.А.Булганин и Г.К.Жуков. Однако их не допустили в зал заседания Пленума ЦК ПОРП, поскольку большинство его членов уже сделали ставку на лидера внутрипартийной оппозиции Владислава Гомулку, тут же восстановленного в рядах партии и введённого в состав ЦК. Тогда же в партии восстановили и костяк его группы, в которую входили опальные генералы Мариан Спыхальский, Зенон Клишко, Вацлав Комар и Гжегож Корчинский. Более того, Пленум ЦК принял отдельную резолюцию, одобрявшую курс на антиеврейскую чистку в органах власти и осуждавшую «провокационные разговоры об угрозе антисемитизма»[693].