Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Во-вторых, опять-таки впервые и на официальном уровне, ссылаясь на самого В.И.Ленина, был закамуфлирован, но довольно существенно скорректирован его знаменитый тезис «о неизбежности войн при империализме», выдвинутый им в теоретической работе «Империализм как высшая стадия капитализма», и вновь подтверждён прежний курс на мирное сосуществование государств с различным общественным строем. Обосновывая очередной «теоретический шедевр», Н.С.Хрущёв заявил, что, несмотря на то, что «реакционные силы капитала, представляющие интересы буржуазных монополий, будут и впредь стремиться к военным авантюрам и агрессии», фатальной неизбежности новой мировой войны нет. Поскольку именно теперь, когда «возник и превратился в могучую силу мировой лагерь социализма», а «движение сторонников мира» стало мощным фактором жизни самих буржуазных государств, даже несмотря «на сохранение экономической основы для возникновения войн», появились «не только моральные, но и материальные ресурсы, способные предотвратить любую войну, «дать сокрушительный отпор агрессорам» и «сорвать все их авантюристические планы».

Однако надо сказать, что в последнее время подобная (вполне традиционная) оценка начального раздела Отчётного доклада ЦК поставлена под веское и справедливое сомнение целым рядом историков, в частности Ю.Н.Жуковым и А.В.Пыжиковым, которые прямо говорят, что «на XX съезде, грубо говоря, была совершена подмена», а лозунг «о мирном существовании», выражавший давние чаяния советских людей» был выдвинут «для его же, по сути дела, обмана»[353]. По их твёрдому мнению, доктрина «мирного сосуществования» стала утверждаться в советской внешней политике задолго до XX съезда КПСС. Оценить всю бессмысленность холодной войны вынудила Корейская война и в результате всего через семь месяцев после её начала и Москва, и Вашингтон осознали, что победу даже в таком довольно локальном военном конфликте может принести лишь применение ядерного оружия. Поэтому не сговариваясь руководство СССР и США было вынуждено «отказаться от столь высокой платы за весьма призрачный успех» и стало делать первые, пока ещё очень робкие шаги к примирению. Зримым проявлением этих шагов стали два события апреля 1951 года: выступление постоянного представителя СССР при ООН Якова Александровича Малика с призывом начать мирные переговоры и отстранение от должности главкома ооновских войск генерала армии Дугласа Макартура, предложившего нанести атомный удар по китайским войскам, воевавшим на стороне Пхеньяна. Затем последовали и ряд других шагов. В частности,

в начале апреля 1952 года, буквально накануне открытия в Москве Международного экономического совещания, газета «Правда» опубликовала «Ответ товарища Сталина на вопросы группы редакторов американских газет», в котором он дословно заявил, что «мирное сосуществование капитализма и коммунизма вполне возможно при наличии обоюдного желания сотрудничать, при готовности исполнять взятые на себя обязательства, при соблюдении принципа равенства и невмешательства во внутренние дела других государств»[354].

После смерти И.В. Сталина тезис «о мирном сосуществовании» активно стали использовать в своих докладах и речах многие советские руководители, в том числе Г.М.Маленков, В.М.Молотов, К.Е. Ворошилов и Н.А.Булганин, и во многом благодаря ему Москва наконец-то смогла положить конец Корейской войне, восстановить дипломатические отношения с Югославией, возобновить работу СМИД, что дало возможность провести Женевскую встречу лидеров четырёх великих держав и, наконец, ликвидировать ещё один серьёзный военный конфликт — в Индокитае.