Хрусталь

- Загвоздка в том, что мне моё непосредственное начальство не даёт нормально работать, вызывая почти каждый день «на диалог», помимо этого, Кораблёвы объединились в картель и все решения продавливают большинством, знают все протоколы, все инструкции на зубок… Просто три чертёнка, рука руку моет, ей богу… И я вместо того, чтобы заниматься исследованиями, пишу бесконечные отчёты, отправляю их лично Рыбочкину и Оленковскому, причём я уверена, что они их даже не смотрят. – Она сделала глубокий вдох и продолжила. – Постоянно маневрирую меж скользких языков, скажу чего лишнего – снова на допрос к Чистякову, а он уже на короткой ноге с Ольховской. Всё это какой-то сюрреализм. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, я уже даже не хочу больше заниматься наукой такого калибра… И это я ещё тебе не рассказывала о том, что Чистяков тиснул исследование Бермудской, доработал его со своим отделом за эту недельку, опубликовал в реестре, присвоил единоличное авторство. Не упомянул вообще никого! Притом, что пообещал Бермудской соавторство…

- Ждём, когда она приедет, чтобы снова тебе с локтя влепить за то, что Чистяков вас всех подставил.

Девушка посмотрела на Макса с каменным выражением лица, всем видом показывая, что он не смешно пошутил.

- Ты бы тоже так поступила с авторством, кого ты обманываешь?

- Не держи меня за конченую…

Какое-то время они сидели молча, лишь изредка слышались глотки Макса, который допивал из банки.

- Что у вас с Теплининым-то?

- Боги, никакой приватности в этом городе…

- Что-то серьёзное?

- Даже близко нет.

- Парень-то неплохой.

- Да, хороший.

- Но на инструктаже выкинул конечно тот ещё номер.

- Да, выкинул.

- Но и ты тоже среагировала странно и неадекватно…

- Да, среагировала…

- Так и будешь повторять, как попугай?

- Что ты от меня хочешь Сяолунович?!

- Не знаю, как будто мне не хватает душевных разговоров…

- Крепись.

- Тебе и самой нужны подобные… Иначе уже давно домой бы пошла. Вижу по глазам, что на душе кошки скребут. Выплеснуть тебе бы всё разом, легче станет.

- Тебе мало было моего выступления пять минут назад?

- Я больше говорю о диалоге, а не бесконтрольном рыдании… То, что было – это терминальная стадия эмоционального срыва. Её бы дополнить чем-нибудь, выговориться… Ну чтобы знаешь… Решить все внутренние вопросики и двигаться дальше.

- Не умею я вот в эти ваши все штучки психологические… - Она добила сигарету и бросила бычок в траву. – Все какие-то осознанные, рефлексирующие. Я в этом плане примитивна и неглубока, даже сформулировать ничего не могу…

- Достаточно просто сказать, что там у тебя в голове творится. Начать хотя бы… Да хоть чего-нибудь.

- Хочу ребёнка.

Макс опешил, он ожидал услышать что-то сокровенное, но не настолько.

- Ого… Прям… Сильно.

- Видишь, не умею я. Сказала то, что на душе…

- Нет, нет, молодец. Всё правильно, так и нужно. – Он скомкал алюминиевую банку, превратив её в мятый шарик и виртуозным броском попал прямо в мусорный бак. – Кстати, не от меня ли хочешь?

Макс сказал это с придурковатой улыбочкой, а она рассмеялась в голос.

- Сяолунович, блин…

- Рад, что удалось тебя развеселить. Ребёнок и наука, разве совместимо?

- Не знаю, а что вообще в этой жизни совместимо? Любая стоящая цель достигается десятилетиями упорного труда, и то не факт, что что-то выгорит, если где-то по дороге будет поджидать неудача. – Ника подняла ворот своего пальто, становилось прохладно. – По крайней мере я вновь чувствую какие-то бабские потребности… Я ведь до текущей карьеры учёного мечтала выйти замуж за сокурсника и иметь много детей. А потом как-то забылось… То ли судьба уберегла, то ли наказала… Не разберёшь.

- Оно всё в любом случае к лучшему.

У Макса сработала рация, которую он обязан был носить по долгу службы, где доложили, что объявлена ракетная опасность. Спустя пять минут в небе начали мелькать вспышки. Лазерное ПВО стабильно отрабатывало по воздушным целям.

- К лучшему говоришь?

- Если только нас не прикончит шальная ракета… Но и в этом случае можно предположить, что мы оказались избавлены от излишних страданий.

- Ты либо оптимист, либо идиот.

Они ещё просидели с полчаса, наблюдая ракетный фейерверк, затем разошлись по своим берлогам, в надежде, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний.

Глава четырнадцатая

- Этот разговор должен был состояться лично...

- Что случилось?!

- Ничего особенного, подал заявление.

- Ты... Уезжаешь?

- Угу... Лиля беременна. Худшее, что можно сделать в этой ситуации - это остаться здесь.

- Черт... Поздравляю и... Сочувствую?

- Поздравлений достаточно, спасибо, Гриш, сочувствовать тут нечему. - Он сделал паузу. - Разве что лишь появлению дурной симптоматики, но это звоночки в треугольник, не в колокол.

- У Лили или у тебя?