Хрустальная ловушка

— Я должна… — Она всхлипнула. — Я должна хотя бы позвонить Марку и Ольге…

— Не волнуйтесь, я сам позвоню. Вызову, допрошу и все прочее…

— Вы не поняли. Им нужно сообщить. Ольге нужно сообщить. Ведь Игорь ее отец. Она не простит мне…

— Чего не простит?

Инесса подняла на Звягинцева огромные, полные слез глаза. у — Что ей не сказали сразу.

— На десять минут раньше, на десять минут позже, какая разница? Наоборот, пусть еще десять минут думает, что ничего не произошло. — Звягинцев только сейчас понял весь цинизм своих слов. Говорить так с новоиспеченной вдовой по меньшей мере нетактично. Хотя, с другой стороны: она слишком молода, чтобы убиваться всю оставшуюся жизнь.

Да и на Джульетту не тянет, подводят глазки — уж слишком очаровательные, чтобы быть не прожженными. Через месячишко-другой найдет себе молодого жеребца с тренажерами во всех углах и думать забудет про своего бывшего и не такого уж молодого мужа. Тем более в особую бедность она не впадет — он наверняка много чего ей оставил, если так любил…

— Как вы можете! — Нет, все-таки она красива, Володька втюрился бы в нее с лету, вон как картинно переживает, даже горе не искажает черты.

— Я должен провести следственные действия, — открытым текстом просемафорил вдове Звягинцев, — так что отправляйтесь с доктором, а я к вам загляну. Попозже.

Радик и Коля погрузили Инку на носилки, и вместе с Артемом вся кавалькада отчалила. Звягинцев выглянул в коридор и увидел в дальнем его конце группу любопытствующих постояльцев. Да… Плохие вести, а тем более вести об убийстве, распространяются с той же скоростью, что и триппер в период военных действий на оккупированной территории…

Вытащив из кармана грязный носовой платок, Звягинцев осторожно прикрыл с его помощью дверь, втайне понимая, что все его предосторожности напрасны. Если на ручке двери и были отпечатки, то ретивые дуболомы Радик и Коля давно их стерли.

Но протокол есть протокол, а Пал Палыч Звягинцев всегда придерживался протокола.

Он прошелся по комнате и почесал пах: сосредоточься, товарищ капитан в отставке, сейчас тебе предстоит выполнить часть работы оперативной группы. И пока ты лишен всех экспертов с их перчатками, лупами, фотоаппаратами и физическими растворами, нужно хотя бы попытаться проанализировать происшедшее и составить хотя бы общее представление о случившемся, Он остановился возле двери и осмотрел комнату.

Бутылка «Наполеона» — вот что привлекло его пристальное внимание. Бутылка была выпита на три четверти, но какое-то количество жидкости в ней все еще болталось.

Зря он приказал лоху Коле воспользоваться бокалом, старый дурак! А вдруг именно на нем были отпечатки пальцев убийцы? Ну, два бокала — это понятно: муж и жена — одна сатана, взяли и выпили за счастливое воссоединение. Есть, конечно, еще одна супружеская пара, состоящая с ними в родственной связи: но тогда почему бокалов три, а не четыре?

Орудуя все тем же носовым платком, он открыл дверцу тумбочки: на нижней полке обязательно должны лежать бумажные пакеты с символикой «Розы ветров». По мнению администрации, эти вещи, равно как и бесплатный кофе в номера, способствуют укреплению репутации отеля, заботящегося о своих постояльцах.

Пакеты в тумбочке действительно лежали.

Звягинцев вытащил несколько штук и осторожно упаковал в два из них бокалы. Оставалась бутылка. Она тоже последовала за бокалами, но перед этим Звягинцев все-таки не удержался и сделал несколько глотков «Наполеона».

Прямо из горла.

Вкусовые качества коньяка Пал Палыча в восторг не привели, но по жилам разлилось приятное тепло. Теперь можно было приниматься за осмотр тела.

Звягинцев подошел к трупу и аккуратно снял с него покрывало.

Шмаринов лежал навзничь, повернув голову в сторону Пал Палыча. Сквозь неплотно прикрытые веки мертво блестели глаза, а на лице застыло удивленное выражение. Шмаринов был явно немолод, а смерть сделала его еще старше.

Явственнее проступили морщины у глаз и крыльев носа, — должно быть, при жизни эти морщины несколько портили его отношения с молодой женой. Звягинцев вздохнул: он не может утверждать этого наверняка, но…

Покойного можно было назвать даже красивым: во всяком случае, старел он гораздо более эффектно, чем сам Звягинцев.

Пал Палыч осторожно перевернул тело и даже присвистнул от удивления: вся грудь Шмаринова была пропитана кровью: убийца — или убийцы — нанес ему множество ножевых ранений. Удары наносились беспорядочно и были в большинстве своем неглубокими. Причиной смерти послужило только одно проникающее ранение в сердце. В отличие от всех остальных именно этот удар был сильным и точным.