Хрустальная невеста

Настроение стремительно улучшалось. Для закрепления успеха я пару раз повторила: «Магия Аргвара защитит меня от Охотника». И напомнила себе, что страх – это проводник для заклинаний безликих. Не стоит поддаваться ему и предоставлять Терезе пространство для манёвров!

Быстро переодевшись, собралась с духом и посмотрела на своё отражение. После вчерашнего это было сродни подвигу и меня хватило лишь на пару секунд. Убедившись что всё в порядке, я шустро отпрыгнула в сторону и прислушалась к крыльям.

Они молчали, словно намекая: «Успокойся и сосредоточься на работе».

– Лори, ты готова?

В двери постучали и из коридора донёсся голос Гретты. Погрузившись в собственные мысли, я не услышала, как она подкралась.

– Собрание начнётся через пять минут!

Ой…

– Бегу! – шагнула вбок и ещё раз посмотрела на отражение.

Причёска и форма в идеальном порядке, во взгляде горит решимость, а голова гордо поднята. Прекрасно! Викки Тьери должна увидеть меня спокойной и уверенной, пусть думает, что мы с Вандой заодно!

Это даст мне дополнительное преимущество и возможность прожить день без приключений.

Подмигнув собственному отражению, направилась к дверям.

– Светлого утра! – поздоровалась с Греттой.

– И тебе!

Монахиня выглядела на удивление бодро. В светло-голубых глазах искрились смешинки, а на морщинистом лице то и дело расцветала озорная улыбка.

– Ой, Лори, что в госпитале творится-то!

Травница с трудом сдерживала торжество. Анри она терпеть не могла и давно называла язвой на монастырском теле. Людские души дриада читала безошибочно, жаль, я раньше не прислушивалась к её интуиции.

– Нам лучше поспешить! – Едва закрыла двери на ключ, Гретта подхватила меня под руку и потянула к залу совещаний. – Иначе придётся слушать госпожу настоятельницу стоя. Сегодня она всех сотрудников собрала, сказала, много важного будет.

Похоже, одним увольнением дело не обойдётся. Знать бы ещё, что и на кого нарыла Ванда, если весь госпиталь на ушах.

Я украдкой посмотрела на Гретту. Любопытство зашкаливало, но время поджимало и в коридоре мы были не одни. Впрочем, её бодрый настрой обнадёживал. Вчера, когда мне угрожала опасность, монахиня нашла способ отправить весточку и обо всём предупредить.

Если молчит и улыбается, можно немного расслабиться.

– Лори, поторопись!

В малый лекционный зал меня буквально затолкали.

Здесь был аншлаг, мы кое-как втиснулись на свою любимую лавочку. Приятельница Гретты заняла нам место, иначе пришлось бы сесть напротив настоятельницы рядом с Анри и Моник. Жрицы старательно обходили этот ряд, мысленно окрестив его скамьёй подсудимых.

– К вам можно? – с надеждой пролепетала Лиона Тью.

Энтузиазм и подхалимаж новенькой разбились о ледяной взгляд Ванды.

Главная змеюшка госпиталя неспешно осматривала толпу, уделяя особое внимание новоприбывшим. Нас с Греттой тоже просканировали на входе. Но ничего тревожного я не почувствовала. От настоятельницы фонило непробиваемым спокойствием и ленивым любопытством.

Ей нравилось нервировать подчинённых, одним взглядом выводя жриц на немое признание.

Иногда она стреляла глазками в сторону отдельных личностей и хмурилась. Крылья моментально засекали исходящие от жертв волны паники и готовности признаться во всех грехах. Особенно если это были грехи коллег.

– Можно я сяду с краю? – не дождавшись ответа, повторила Лиона. – Пожалуйста!

– Всё занято, – грубовато отозвалась Гретта, но услышав тихий жалобный всхлип, немного смягчилась и даже подвинулась. – Ну… если поместишься…

– Помещусь! – с готовностью подтвердила целительница и плюхнулась рядышком.

Лиона напоминала дрожащего воробушка, я не чувствовала от неё опасности. Как и многие, жрица любила посплетничать и обсудить коллег, но дальше этого дело не заходило.

Отец называл таких людей попугайчиками. Они, не вникая в суть, повторяли услышанное, но в целом были безвредны.

– Кх-кх…

Настоятельница показательно кашлянула и постучала ногтем по песочным часам. Они отсчитывали последние секунды до начала собрания.

Крылья зачесались от штормовой смеси чужих эмоций, но, на удивление, я не ощутила ни капли вчерашней ненависти или злобы. Бал правили страх, настороженность и робкая надежда. Каждый молился, чтобы его не коснулось, о мести жрицы не помышляли.

– Простите, простите… – в зал ворвалась запыхавшаяся сестра-хозяйка.

Заметив, что часики ещё на столе, Элеонора облегчённо выдохнула и вжалась в стенку. Свободных мест не осталось, а сесть напротив Ванды она не рискнула.

– Итак, – настоятельница вновь обвела всех присутствующих пристальным, пронизывающим взглядом. Казалось, она видит наши души насквозь и знает все самые сокровенные тайны. – Раз все в сборе, начнём.

Песочные часы переместились в стол. Ванда намеренно не спешила, и в повисшей тишине звук закрываемого ящичка прозвучал как набат. Напряжение в воздухе достигло пика.

От страха готовы были раскаяться даже те, кто этой ночью вообще не дежурил.