Хрустальная сосна

Но во всяком случае, вспоминая своего отца в ту пору, когда ему было примерно столько, сколько мне сейчас, я находил себя в сравнении с ним абсолютным стариком. Или, может, он казался моложе и веселее в те годы мне, совсем молодому… Нет, конечно, там срабатывал как раз обратный эффект: если мне, восемнадцатилетнему, сорокалетний отец казался моложавым и бодрым, то значит, в самом деле он был еще бодрее. И уж совсем не таким, каким стал сегодня я. Помню, что у отца - в те счастливые времена, когда он еще не был насмерть замордован мамой - имелась масса друзей, которые постоянно приходили к нам в дом. Редкие выходные обходились без чьего-нибудь визита; в доме постоянно звучал смех, и не вымученный а искренний и веселый. А уж какими веселыми казались его дни рождения… На них даже мама расслаблялась и переставала быть жестким тираном, каким оставалась в обычное время - превращалась с нормальную веселую маму, которую можно было даже любить.

А мне хотелось одиночества. Приходя в дом, я тщательно запирал на восемь замков две своих стальных двери. В принципе ни двери эти, ни обилие замков мне не требовались: квартира стояла на сигнализации, помимо которой я имел охранный брелок с тревожной кнопкой, к тому же в тумбочке около кровати у меня лежал пистолет. Хороший, кстати, пистолет. Современный тяжелый двенадцатизарядный "браунинг", который мне контрабандой привезли из Германии, спрятав в коробку с системным блоком. Особенно ценным - почему я и заказал именно эту модель - являлся двусторонний предохранитель. То есть пистолет был изначально рассчитан на случай, что из него будут стрелять и с левой руки. Что мне и требовалось. Возникновение пистолета имело свою, не очень приятную историю. Дело в том, что все деньги, полученные от продажи родительской квартиры, я в свое время вложил в ресторанный бизнес. Но хозяин сети, с которым я договаривался, оказался, мягко говоря, не очень честным человеком. Некоторое время он платил мне проценты, а потом сделал так, что мне пришлось уволиться из системы, к тому же он заявил прямо, что знать ничего не хочет и денег не вернет. Я, разумеется. не собирался отдавать свои капиталы. Кое-что разузнав, я выяснил, что помимо меня, он должен астрономическую - по меркам нашего города - сумму еще нескольким людям. Скооперировавшись, мы начали атаку на него: пытались действовать через гражданские суды, потом добились возбуждения уголовного дела по линии экономических преступлений, и так далее. Но законными путями нам не удалось его прищучить. Боле того, с помощью подручных он жестоко избил одного из нас, а мне лично звонил домой и угрожал убить. Вот тогда-то я всерьез подумал о своей безопасности. Раздобыл бронежилет и обзавелся пистолетом - причем самым сложным делом оказались поиски нестандартной кобуры для ношения на правом плече. Мне удалось даже официально зарегистрировать оружие на себя, чтобы риск угодить в тюрьму не перевесил потенциальную опасность от моего прежнего компаньона. Пришлось прибегнуть к помощи бывшего одноклассника, полковника госбезопасности в отставке, ныне основавшего свое охранное агентство. Мы встретились с ним, я честно рассказал ситуацию, и он признал ее серьезной: в России убивали за меньшие суммы. И нашел выход. Оказав содействие в получении фальшивой медицинской справки у знакомых врачей, он принял меня сотрудником в свое агентство, благо после института я еще оставался офицером запаса, хоть и не служил в армии ни дня. Агентство вооружало всех своих сотрудников. После прохождения специальных курсов мне выдали официальную лицензию на хранение, ношение и применение в определенных ситуациях моего оружия. Слава богу, убить меня так и не попытались. Оружием пришлось воспользоваться всего один раз.

Однажды поздним вечером, практически уже ночью, я шагал домой со стоянки, от которой было примерно полкилометра. И мне чем-то не понравился "мерседес" с зажженными фарами, стремительно нагонявший по пустынной дороге.

Остановившись, я достал пистолет. "Мерседес" приближался - темный, быстрый и зловещий. Я сделал предупредительный выстрел в воздух, а потом, увидев, что машина не сбавляет хода, забыл все наставления. Не стал дожидаться, когда они откроют огонь, и первым выстрелил два раза по фарам. Разумеется, не попал, потому что от неожиданности тряслись руки и мушка прыгала перед глазами. Но в отличие от того случая, когда в меня стреляли дезертиры на сборах, я не чувствовал сильного страха. То ли не успел, то ли перестал ценить свою, уже не особо нужную мне жизнь… К тому же меня вдруг охватил какой-то дикий азарт убийцы. Именно убийцы, поскольку, снимая предохранитель, я не задумывался о том, что, возможно, эта машина не имеет ко мне отношения, и я по ошибке могу*убить*невиновного*человека*.