Хрустальная сосна

- Я… Что "я"… Я же*старый*, как ты этого не понимаешь?! Мне же жить осталось не знаю сколько лет. Ну пятнадцать, ну двадцать… А ты молодая. Не молодая даже, а просто маленькая, у тебя все впереди. Зачем тебе это?!

Я размахивал руками, произнося умные, но явно бесполезные в данной ситуации фразы - а сам вдруг со щемящей остротой вспомнил, как сам шестнадцать лет назад почти так же уговаривал Виолетту. И как она отказывала мне похожими словами, ссылаясь на возраст и разум. Я старше Жени на двадцать пять лет, и Виолетта была старше меня на двадцать три… Но мне самому тогда исполнилось двадцать пять, я все-таки уже сделался мужчиной, а тут… Тут… Совсем не то сочетание возрастов. Ведь ей нет даже шестнадцати…

- Но я не собираюсь за вас замуж, - отчаянно проговорила Женя, прижав кулачки к груди. - Я вообще замуж не собираюсь. Я буду учиться, делать карьеру, чтобы быть такой же сильной, независимой и самостоятельной, как вы…Я просто хочу быть иногда с вами. И мне этого будет достаточно…

- Замуж она не собирается… Карьера, независимость… - продолжал я. - Маленькая девочка, ты еще ничего не понимаешь. Для женщины главная карьера - это ее семья…

Женя слушала меня и не слышала ничего. Откинув с колен салфетку, она выпрямилась на диване, выгнулась всем телом, так что ее небольшие, но уже четко оформившиеся грудки выставились сквозь пиджак.

- Дядя Женя, скажите честно…- она встряхнулась, словно желая обратить мое внимание на свое тело. - Я вам что, не нравлюсь совсем?

- Если задаешь такие вопросы, - неожиданно серьезно ответил я. - То должна понимать, что не можешь не нравиться. Нравишься. И даже очень. Довольна?

- И вы мне нравитесь. И я хочу вас. Хо-чу - понимаете?! И что в этом плохого?

- Ну вот что, Евгения, - со всей возможной жесткостью сказал я, делая последнюю попытку сохранять разум. - Все. Хватит. Этот разговор зашел слишком далеко. И он ни к чему хорошему не приведет. Вызываю такси и отправляю тебя домой.

Я шагнул к столу, где стоял телефон. Женя вскочила с дивана, загораживая мне дорогу. Привстала на цыпочки, крепко обвила меня руками, не давая ступить ни шагу.

- Зачем тебе это? - глухо спросил я, вдруг поняв бесполезность борьбы.

- Скажи только - зачем?

- Затем, что… я люблю вас, дядя Женя, - тихо продышала она в мое ухо. - Люблю… С самого первого раза, как мама меня к вам привела…И уже давно не могу без вас жить… Я знаю, что не смогу быть всегда с вами. Но разрешите мне… Хотя бы раз… Хотя бы изредка… Ведь это так немного, чего я прошу… "Люблю"… Когда я в последний раз слышал такие слова? И слышал ли вообще? Меня никто никогда не любил, и сам я не любил тоже никого… Нет, ошибаюсь, я безумно любил свою первую жену Инну, и ей-то говорил эти слова. А говорила ли она мне что-то в ответ… Тогда казалось, говорила…А сейчас - не помню. Убей бог, ничего не помню…

- Вы такой красивый и умный… Разве можно с вами сравнить моих уродов одноклассников… Или того слюнявого студента, что трахал меня на пароходе…Хотя неважно, что красивый и неважно, что умный… Это все уже потом. Я люблю вас просто так. За то, что вы есть на свете.

"За то, что я есть…" Это было странно слышать и нереально воспринимать. Потому что сам я давно уже не радовался собственному существованию. И не мог даже представить, чтобы оно, это существование, оказалось светом в окошке для кого-то другого…

- Я люблю вас, дядя Женя… И хочу, чтобы вы были счастливы.

- А откуда ты взяла, что я несчастлив? - стараясь говорить уверенно, возразил я. - Я совершенно счастливый и адекватный человек. Потому что живу в точности так, как самому этого хочется.

Кажется, мне удалось убедить себя этими словами. Высвободившись, я шагнул обратно к журнальному столику, налил еще рюмку и выпил столь же быстро, не смакуя. Голова моя плыла, поддаваясь ненужному наваждению, и ее требовалось срочно вернуть на место.

- Хочу, чтоб вы стали немного счастливее со мной…- продолжала Женя.

Поймав мою изувеченную руку, она припала к ней, покрывая нежным, горячими поцелуями. Я вздрогнул: такого не проявляла ко мне*ни одна* из всех моих прежних женщин…

- Я ведь сильная и очень многое могу… Чтобы вам со мной было хорошо и спокойно. И чтоб вам больше не надо было столько пить…

- Откуда ты знаешь, сколько я пью? - вздохнул я. - На самом деле, я пью гораздо больше, чем ты даже можешь себе представить… Не отвечая, Женя опять прижалась ко мне и, щекоча мою щеку своими длинными ресницами, принялась сбивчиво шептать какие-то совершенно неожиданные, горячие и незнакомо ласковые мне слова. И вдруг, заглушая ее шепот, во дворе с особой яростью взорвались ракеты, озаряя все небо призрачными красными и зелеными огнями.