Хрустальная сосна

— Мама рассказывала, что там в колхозе было очень здорово… — тихо проговорила Женя. — Это правда?

— Было… Здорово.

— Дядя Женя, а вы… Скажите — вы были там счастливы?

Вопрос застал меня врасплох. Моя жизнь складывалась по-разному, иногда я чувствовал себя удачливым, иногда разумным; сильно несчастным в последнее время я не был. Но счастливым… Я уже не представлял себе, что такое. Само это понятие шло как бы мимо меня… И стоило секунду задуматься над Жениным вопросом, как стало очевидным, что в последний раз счастливым я был именно там — в колхозе, в последние две недели моей легкой, глупой и рано закончившейся молодости…

Вздохнув, я ответил честно:

— Да, Женя. Пожалуй, что именно там я был счастлив.

— А вы там больше ни разу не были?

— Нет… Ни разу… А что мне… там было делать…

Я говорил с паузами, потому что ненужные слезы душили меня, мешая словам.

— А я вообще нигде никогда не была… Если не считать этого вонючего парохода, куда мама меня с бабушкой и дедушкой каждое лето отправляет с глаз подальше… Знаете что, дядя Женя — давайте съездим в те места, а?

— Это же очень… далеко… — серьезно ответил я. — На машине четыре часа. А вообще… еще больше… Целых шестнадцать лет… И там, наверное… уже ничего… не осталось…

— И все равно — съездим?! Вы и я. Только мы. И только вдвоем.

Договорились?

— Договорились, — ни с того ни с сего ответил я, хотя за минувшие годы такая мысль ни разу не посещала мою голову. Но сегодняшняя новогодняя ночь, сразу перевернувшая все с ног на голову располагала к совершенно неожиданным решениям. Стоило мне лишь на подумать о том, что действительно можно туда съездить — пусть даже действительно с Женей — как свист ракеты за окном показался мне криком иволги… И что-то невнятное, неощутимое, нереальное беззвучной волной прошло по темной гостиной, обдав меня на секунду тем давним, дурманящим и тревожащим душу, и манящим куда-то к себе запахом лабазника, который я, казалось, уже давно забыл…

А песни следовали одна за другой, не давая передышки, каждая из них прошивала меня навылет, и слезы, мучительно сдерживаемые внутри, все росли и росли, грозясь вырваться наружу… И вдруг я почувствовал осторожное прикосновение тоненьких пальцев к моим глазам, ко всему моему замершему в невозможном напряжении лицу. Я не мог проговорить ни слова, боясь, как бы постыдные мужские слезы не вырвались наружу. И тут же ощутил на себе нежные девичьи губы. А тонкие руки вдруг охватили мою шею…

— Женька, что ты делаешь… — бессильно прошептал я.

— Ничего, дядя Женя… Просто я…

— Господи, — я кажется очнулся, приведенный в чувства своим голосом, выпрямился, осторожно отстранил девочку от себя. — Господи, зачем я водки-то выпил… Как я тебя домой повезу…

— Утром спокойно повезете, — тихо ответила Женя.

— Да впрочем, что я — совсем, — продолжал я, медленно приходя в себя. — По телефону такси вызову, и все дела… Утром? Ты сказала утром?! Каким это еще утром?!

— Утром следующего века.

— Утром?! Ты что — до утра собралась у меня оставаться? — я все еще плохо соображал, что говорю. — Я ведь до утра не выдержу… Час-два, от силы… Возраст у меня не тот. Спать захочется.

— Ну и ляжем спать, — с абсолютным спокойствием сказала она. — А утром встанем, и вы отвезете меня домой.

— Ляжем… Куда ты ляжешь?! Этот диван не раскладывается, у меня нет второго спального места… Ладно, в спальне ляжешь. А я тут, на диване калачиком, раз уж так…

— Нет, — с невидимой улыбкой, но твердо возразила Женя. — На диване вы не останетесь. Мы ляжем вместе. Чтобы вместе проснуться следующим утром…

— Что-о?! Что за «ляжем вместе»? — поразился я. — Что ты болтаешь?

Чего ты такое удумала?!

У меня даже мгновенно ушли непрошеные слезы, я снова подобрался и превратился в обычного, решительного человека.

— Ничего, — столь же спокойно сказала она. — Я хочу провести эту ночь с вами.

— Что значит «провести ночь»?! Женька, кончай свои шутки!

— То и значит. Как женщина проводит ночь с мужчиной.

Я задохнулся; в принципе я ощущал ее интерес ко мне, но чтобы все повернулось вот таким, искренним и совершенно недопустимым образом…

— «Женщина», «мужчина»… Какая ты, к дьяволу, женщина?!

— Самая обыкновенная. Вы что думаете — я трахаться не умею? Я…

— Женя! — строго перебил я. — Что за слова ты говоришь?!

— Ладно. Можно по-другому… Вы, наверное, считаете, что я девушка?

Напрасно. Еще два года назад на этом самом пароходе я уже… Ну, в общем, вам нечего бояться. Я все знаю и умею и даже больше.

— «Мне нечего бояться» — это надо же так сказать! Все она знает и умеет!

Тоже мне, Лолита выискалась… Женя, Женечка — ну подумай сама, что за вещи ты говоришь?! Тебе со сверстниками надо гулять. А ты…

— А я пришла к вам… Потому что мне плевать на своих отмороженных ровесников. А с вами мне будет хорошо…

— Нет, чушь какая-то… — взмахнув руками, я поднялся с дивана и зашагал по узкому пространству гостиной. — Я же… Я же тебе в отцы гожусь!