Хрустальная туфелька бабы-яги (СИ)

Мы позавтракали, и опять пошли гулять. Но мне всё равно не давала покоя эта история, и я спросила:

- Дим, а ты хорошо в компьютерах разбираешься?

- Хорошо разбираюсь. А что?

- Выясни всё про Бразера. Мне почему-то кажется, что он мне наврал. Он не тот, за кого себя выдаёт.

- Предлагаешь мне программы ломать? – поднял брови Дима.

- Да, - просто сказала я, и добавила, - а Богдан ломал.

- Он безвольный был, а ты пёрла на него, как гусеничный танк.

- А ты у нас танкоустойчивый? – засмеялась я.

- Да, я как-то посильнее буду, - хохотнул Дима, и стиснул меня в объятьях.

- Эй, полегче, - вскрикнула я, - ты мне сейчас рёбра сломаешь. Силушку девать некуда.

- Я тебя обожаю, - вздохнул Дима, - так и быть, взломаю тебе

что-нибудь.

- Так уже лучше, - обрадовалась я, и услышала, что в кармане звенит мобильный.

- Слушаю, - раскрыла я телефон.

- Ты где? – услышала я голос Генриха, - давайте в отель.

- Идём, - ответила я, и отключилась.

- Кто это был? – спросил Дима.

- Генрих. Велел срочно возвращаться в отель. Что там у него? Мы быстро вернулись в отель, Генрих уже ждал нас, и сказал, что мы срочно едем в Аюттаю.

На мой вопрос, что такое Аюттая, и зачем нам туда, он объяснил, что это древняя столица Тайланда, ныне развалины, и у нас съёмка.

Он уже договорился с тем, кто нас туда отвезёт, и я побежала переодеваться. Узкая юбка не подходит для лазания по руинам. В этой Аюттае было, что фотографировать. До 1767 года это был, как сказал Генрих, один из красивейших и крупнейших городов востока, а сейчас от былого величия остались лишь развалины. Дворцы, храмы, даже дворец наследного принца, где сейчас размещён музей.

Дима меня всё время отвлекал от работы, всё время пытался либо ущипнуть, либо обнять.

Потом мы поехали к Следу Ноги Будды, месту паломничества, провели там остаток дня, и вернулись в отель лишь к вечеру.

В отеле меня ждал неприятный сюрприз. Едва мы вошли в холл, я услышала громкое сопрано, и чуть не упала.

- Что значит – мы не даём сведений о проживающих? Да я вас с лица земли сотру.

- О Боже! – застонала я, спрятавшись за моих мужчин.

- Кто это? – спросил Генрих, - почему ты прячешься?

- Это моя мать, - воскликнула я, - как она здесь оказалась? Я и мобильный вырубила, чтобы с ней не общаться.

- Хорошая, видать, мамочка, раз ты с ней общаться не хочешь, - усмехнулся Генрих.

- Спасите меня, - прижалась я к широкой Диминой спине, - меня сейчас сожрут живьём!

- Она ещё и каннибал? – засмеялся Генрих.

- О, ещё какой, - поспешила заверить его я.

- Дима! – заметила его маман, - наконец-то я вас нашла!

- Мам, привет, - вышла я из-за его широкой спины.

- Ты неблагодарная дочь! – воскликнула маман, - ты почему мобильный вырубила?

- Он сломался, - нашлась я, чувствуя себя проштрафившейся школьницей.

- Не ври, - воскликнула маман, - ты просто оставила его дома, и купила новый. Безобразие! Так, немедленно оформите меня в этом отеле! – с этими словами она подлетела к портье.

- Это кошмар! – воскликнула я, - я лучше умру, чем буду показывать ей достопримечательности.

- Да ладно тебе, - улыбнулся Дима, - не такая уж она и плохая.

- Не такая уж и плохая, - передразнила я его, - я в номере, - и поспешила в лифт.

- Эвива! Стоять! – услышала я, и поспешила нажать на кнопку.

Хотя, прятаться в номере, это глупо. Она всё равно меня найдёт. И она нашла, через пятнадцать минут буквально ворвалась в мой номер.

- Почему ты вечно ставишь меня в дурацкое положение? – разозлилась она.

- Мам, отстань, - простонала я, - что опять случилось? Зачем ты приехала? Мне мозг полоскать?

- Как ты с матерью разговариваешь?

- Нормально я разговариваю, - отмахнулась я, и вытянула ноги.

С моря дул лёгкий ветерок, и мне было очень уютно на балконе, только бы маман не доставала.

- Нет, ты откровенно хамишь мне! – она откинула назад чёрные волосы, и уселась на край решётки.

Сегодня она была просто ослепительна. В алом костюме, строгом и обтягивающем, с узкой юбкой – карандаш, и изящном, коротком жакетике. А на ногах у неё красовались остроносые шпильки на длинном, и очень тонком каблуке.

- Кстати, как тебе мой новый имидж? – тряхнула она чёрными волосами.

- Тебе очень идёт, - улыбнулась я, - перманент не твоё.

- А твой отец не оценил. Он сказал, что я похожа на ворону. Может, он меня и в самом дел старит? – маман вынула зеркальце, и посмотрелась в него.

- Нет, ты выглядишь очень эффектно, - заверила я её, - тем более, это твой родной цвет.

- Тогда ладно, - кивнула маман, - а что тут у вас хорошенького?