Хрустальная волчица

Откровенно говоря, я долго не признавалась сама себе, но времени подумать у меня было предостаточно - Генрих Бладъёльтер стал дорог мне, а вот когда точно это случилось понять я не могла, прошлый, глупый юношеский максимализм и мнимые (уж среди оборотней то точно) ценности мешали, а сейчас мне вообще это показалось не важным. Видимо для того, чтобы попрать собственные ценности и сломать стену, что я воздвигла вокруг себя, было достаточно влюбиться.

- Кайла, - с трудом оторвался от моих губ Бьерн, - подожди.

Как подожди? Почему подожди?

*Лета – река забвения в Соляре, чистилище для душ умерших в Оруме.

**Контрибуция - платежи, налагаемые на проигравшее государство в пользу государства-победителя.

Глава 12.

Обиженная женщина — это очень опасно. А разбитое сердце часто слишком жестоко.

- Давай поговорим - огорошил меня медведь. И сам рассмеялся, до того нелепо прозвучала эта фраза.

Я тряхнула головой, приводя хаотично мечущиеся мысли в порядок и нехотя слезла с колен мужчины:

- Хорошо.

Вместо слов Генрих молча закатал правый рукав, являя моему взору чистую загорелую кожу, покрытую тонкими золотистыми волосками, на предплечье, там, где раньше была пусть едва заметная, но всё же вязь обручального браслета. Я неверяще погладила кончиками пальцев теплую руку.

- Но как же, ведь вас сговорили еще детьми?

- Стоунхельм прогрессивное государство, у нас возможны даже разводы, - засмеялся он. – Я показал тебе отсутствие знаков с далеко идущими намереньями, но меня смущает активность, что развела твоя матушка.

- Боишься, что маркиз обгонит тебя с его-то радикулитом и подагрой?

Он грустно улыбнулся и немного помолчал, подбирая слова:

- Я всего лишь бастард и пусть на старости лет отцу втемяшилось внести меня в список претендентов на престол, венца мне не видать, да я и не хочу. Николаус достоин более моего, он сильный маг, у него приличествующее воспитание и родословная, к тому же он желает этого. Аделла во всех смыслах была бы мне более чем подходящей женой

- Пф, - не удержалась, перебив, посыпающего голову пеплом Генриха, - я слишком далека от дворцовых интриг, но о близкой связи невесты одного отпрыска Кёнига с другим, в Хельмшторме не шепчется только слепоглухонемой. Зная тебя, я бы удивилась, оставь ты всё по-прежнему.

- Причина расторжения договоренностей сейчас не беснуется в бессильной злобе в столице, она сидит предо мной. Я слишком долго пёр по накатанной: учёба, помолвка, карьера. Больше не могу и не буду.

- Так я разве против, можно подумать пред тобой герцогиня, но не слишком ли мы торопимся?

- Кайла, унижать тебя своим вниманием, пока не свободен, я был не намерен. Теперь – дело другое. Как только закончится твоя практика – сразу в ОО, найди меня и я всё устрою, а уж дальше, как получитсяможет познакомившись со мной поближе - Штейн тебе покажется не самым дурным вариантом, - закончил шуткой Бьерн.

- Может ты и прав, - абсолютно серьезно ответила я - шутник нашелся.

- Ну раз пошла такая пьянкая хочу тебя предупредить: ни Аделла, ни Кюна не должны догадаться о том, что ты мне не безразлична, это очень важно. По крайней мере до тех пор, пока мы не решимся на серьезный шаг.

- Про бывшую невесту понять еще могу, а причем тут Кюна? – не поняла я.

- Как Ингрид? – перевел разговор Генрих.

- Ээээ, адъютант Улсон? Когда я покидала расположение части - отлично, мы с ней сблизились в последнее время, а почему ты спросил? Она имеет какое-то отношение к Гретте Бладъёльтер?

- Прямое, собственно, как и я. Ни для кого не секрет, что мой дражайший родитель стал Кёнигом из-за внезапной кончины своего брата. – Я кивнула: и действительно, уже после Выбора младший из братьев, на чьем челе появился венец правителя, внезапно слег с неизвестной болезнью, которая в кротчайшие сроки окончилась смертью. - А вот то, что нынешняя Кюна хоть и была помолвлена с покойником, страстно любила старшего, известно только узкому кругу. Правдами и неправдами её высокопоставленным родственником удалось заставить отца взять её в жены, и хотя он полюбил Греттту, чувство его было мимолетным. После рождения законного наследника правитель перестал делить ложе с супругой и стал порхать по другим кроватям, не брезгуя даже приближенными к Кюне фрейлинами и статс-дамами.

- Любовниц рангом поменьше ревнивая правительница предавала анафеме и отправляла в ссылки в дальние поместья, таких как моя мать вынужденно терпела, но забыть о позоре не давала, каждый раз тыкая носом в недозволенное. Меня спасло лишь то, что отец меня признал, практически сразу, более того, сравнения с Клаусом никогда не были в пользу последнего, да и мать он по-своему любит даже сейчас. Хуже приходилось тем, кто стоял намного ниже родовитых графов, даже признание младенцев не спасало порой

- Ингрид?