Хрустальная волчица

Вопреки идиотской моде, перенятой у знати Ориума, у супругов была общая спальня, а не раздельные, хотя они всё же пошли на поводу у модного нынче архитектора, проектирующего особняки и оформили две отдельные комнаты, соединенные смежными дверями. Что именно было за дверью Роба я не интересовалась, а вот у Лейни была типичная девичья светелка, именно такая, о которой она всю жизнь мечтала.

Мне казалось, что Вселенная специально создала Роберта для сестры, они были похожи стремлениями и планами, отношением к жизни и детям, а мысли и желания их были столь созвучны, что сила и взаимность вспыхнувшего чувства не удивила никого, тем более меня, потому что только я знала Лейни достаточно, чтобы знать чего она, понукаемая матерью, на самом деле хотела в первую очередь видеть в избраннике. И благосостояние, и положение в обществе были далеко не в первых строках своеобразного списка.

Сестра полулежала на софе, вытянув ноги на обитый парчой пуф и вязала пинетки, крошечные, бледно-желтые носочки для будущих малышей, а когда я вошла, подняла на меня воспаленные глаза и улыбнулась мне, протягивая руки для крепких объятий. Огромных усилий мне стоило не разрыдаться, но моя маленькая сестра была много мужественнее меня, потому что на моё полное извинений бормотание, она ответила жёстко и бескомпромиссно:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Здесь нет твоей вины, милая. Ни ты, ни Роберт не виноваты в том, что случилось, - не разжимая рук она усадила меня рядом, поглаживая и успокаивая так, как способна на сострадание лишь настоящая мать, вбирая горе, поглощая его, оставляя лишь светлую печаль и незамутненные бездольем добрые воспоминание. – Я верю, что мой малыш жив, и даст Небо, мы увидимся вновь.

- Спасибо, - прошептала я, целуя влажные от слез щеки. – Спасибо, Лей.

А потом я рассказала ей без утайки обо всем, что за это короткое, но насыщенное время произошло со мной, о службе, о Фенрире, о том, что я теперь свободна от алчных наказов матери, умолчала лишь о Генрихе. Уверена, сестра бы порадовалась за меня, но заставить себя я так и не смогла.

Мы пили горячий отвар, щедро сдобренный ромашкой, мятой и пустырником, (благо Роб был ярым противником макового молочка, которое назначали всем без разбора и вышвырнул прописавшего его лекаря взашей) дегустировали кислику в сахаре, которую свояку прислали из знаменитой кондитерской Орума, разбирали, тонкую как пух, мериносовую пряжу, скручивая ту в клубки, вспоминали детские шалости и отца. Я обнадежила её ближайшим поступлением Калеба в Милитарный** лицей и восхищалась ручной лисой, которую еще крошечным кутенком спас из капкана браконьеров Роберт, и что по праву теперь занимала место домашней любимицы. Лисица платила добром и любовью, правда иногда её животные инстинкты брали вверх:

- Кухарка предложила испечь пирог с голубиными язычками, - печально улыбалась сестра, почесывая лопоухую чернобурку за ушком, - бывает она по пять штук сизокрылых в день приносит.

- Добытчица, - ласково потрепала я огрызающуюся защитницу по загривку. – С такой охраной хоть куда можно.

- Еще бы фиалки мои не грызла

Время близилось к вечеру, и сестра заметно устала, движения стали неловкими, сонными, всё же положение сказывалось, да и отвары никто не отменял, поэтому я вызвала служанку, чтобы она помогла с туалетом Лейни. И пока расторопная девушка готовила ванну и постель, я была рядом. Мне пришлось спустится за Робертом, потому что разомлевшая в теплой ванне сестренка задремала, а будить ни я, ни горничная её не стали.

Генриха я нашла в библиотеке:

- Надеюсь ты не возражаешь, я рассказал о данаме Роберту, - сказал Бьерн, практически шепча мне на ухо и касаясь теплыми губами, нежной мочки. Мириады мурашек помчались по шее и спине, спускаясь к сосредоточию моего желания, голова приятно закружилась, груди заныли, а колени норовили подогнуться. Этот мужчина действовал на меня как концентрированный афродизьяк, сводя с ума вполне невинными ласками. - Удивительно, но моё присутствие не стало для него сюрпризом.

- Мой зять демонски прозорлив, наверно поэтому так успешен в делах, - улыбнулась я, отступая.

Роберт, со свойственным ему тактом, довольно громко потоптался у входа, давая нам пару мгновений и вошёл, приглашая присоединиться к ужину.

- Мне удалось уговорить её поесть, - поделились я с мужчинами. – Правда, боюсь, этого всё равно мало.

- Ничего, это побочное действие лекарств, завтракает и обедает она нехотя, но полноценно, думает о малышах. – Враз погрустнел Роберт. – Кстати, от души поздравляю тебя, сестренка. Наконец кабала снята, именно поэтому, дабы отпраздновать эти два события, у нас на ужин твоё любимое мясо.