Хрустальное яблоко. Книга 3

   То, что это Игорь, не оставалось сомнений - об этом точно говорила отметка на дисплеях. Но "латник" шёл как-то неуклюже, словно внутри находился несмышлёный мальчишка. Это раз. А два... два - на руках идущего лежал человек.

   - Игорь! - выкрикнул первым Дик Шелтон, бросаясь навстречу идущему. Это было дикостью, но именно Игорь лежал на руках своего доспеха - словно тот ожил и нёс хозяина... раненого? умирающего? мёртвого?!

   Андрей Данилович первым оказался рядом, остальные отстали от него лишь на миг. Игорь был цел - но без сознания и весь обсыпан пеплом. О том, что это за пепел, гадать не приходилось - едва Яромир протянул к другу руку, счетчик радиации взревел. Какого черта он... - подумал Яромир - и понял. Любой из них в этой ситуации поступил бы так же.

   Полковник быстро склонился над мальчишкой, потом выпрямился.

   - Всё, возвращаемся, - приказал он. - Его надо в госпиталь, немедленно...

  

7. inner space .

ЙЭННО МЬЮРИ.

205-й год Галактической Эры.

   В просторном ангаре "Полтавы" собралась небольшая толпа - тридцать лицеистов с ведущими, Лина, Цесаревич и Охэйо со Лвеллином. Все они смотрели на лежавшего на каталке мальчишку. Игоря освободили от поддоспешника и тщательно дезактивировали - но это и всё, что можно было сделать. Лицо мальчишки стало бурым от "ядерного загара", черты заострились, тело мелко подергивалось - и даже не имевшие особых познаний в медицине могли понять: это уже агония.

   - Я ничем не смогу ему помочь, - сказал, выпрямляясь, профессор Белозерцев, главный врач экспедиции. - Мальчишка получил больше восьми тысяч бэр - само по себе это больше двенадцати смертельных доз. Кроме того, каждая клетка его тела отравлена радиоактивными изотопами. Если с последствиями облучения мы еще как-то сможем бороться, то с этим - нет.

   - И что вы предлагаете? - спросил Цесаревич.

   - Эвтаназия, - отрывисто сказал Белозерцев. - Он проживет еще сутки, максимум - двое. Потом наступит смерть от дыхательной недостаточности и отека головного мозга. Даже шансов вернуть ему сознание, хотя бы на несколько минут, нет никаких. Повреждения необратимы.

   Цесаревич кивнул. Как и Белозерцев, он это знал. Эвтаназия безнадежно больных стала на Земле делом обычным еще во времена Серых Войн. Единственное, что изменилось с тех пор - для этого требовалось личное согласие больного. Если он был в состоянии его дать. (Впрочем, земляне не цеплялись за жизнь любой ценой, и желавших превращать свои последние дни и дни своих близких в ад не находилось уже давно...) Если же не был в состоянии - то решение принимали трое врачей.

   - А что скажете вы, Ваше Высочество? - обратился он к принцу.

   Охэйо покачал головой.

   - Наша медицина, увы, намного хуже вашей - у нас нет... целителей, - он посмотрел на Цесаревича. - Но я могу позвать... тезку. Он разбирается в этом куда лучше меня.

   - Зовите, - сказал Цесаревич. Сама идея совсем ему не нравилась - но, когда речь шла о жизни человека, отвергать даже малейший шанс он просто не имел права.

   Принц с минуту повозился со своим браслетом, потом поднес его к уху и закрыл глаза. Никто не представлял, где сейчас находится его двойник и как его можно вызвать. Пауза продлилась еще, примерно, минуту. Потом за спинами людей щелкнула дверь - и, обернувшись, они увидели сарьют. Тот вышел из комнаты, предназначенной для хранения скафандров: проблема заключалась в том, что из нее не было другого выхода, а единственная ведущая в нее дверь находилась у всех на виду.

   Кое-кто с изумлением посмотрел на двух совершенно одинаковых принцев - но сейчас было не время для проявлений любопытства. Сарьют подошел к каталке, склонился, посмотрел...

   - Я смог бы его вытащить, - наконец, сказал он. - Если бы у меня было оборудование, взять которое тут решительно негде. Но даже тогда это заняло бы добрых полгода.

   - Это значит, что вы не сможете ему помочь, сударь? - спросил Цесаревич.

   Охэйо покачал головой.

   - Я - не смогу, но Анхела сможет. Если захочет.

   - Как это - захочет? - сухо спросил Цесаревич. - Можно ли смотреть на умирающего ребенка - и не помочь?

   Охэйо пожал плечами.

   - Офицер Станции всегда поступает так, как хочет офицер. Исключения... очень редки. Он может помочь любому - но лишь тогда, когда это зачем-то ему нужно или этот кто-то ему нравится. - Он вновь пожал плечами. - Но, пока не попробуешь, не узнаешь, верно?