Хрустальное Королевство

Убеждение — психокинетическая способность троллей, с помощью которой они могли заставить человека сделать, что им было нужно, контролируя сознание. Из того, что я знала о Константине, его способность была недостаточно сильна, чтобы использовать ее против троллей, но люди были более восприимчивы. Поэтому для него, наверное, было не очень трудно заставить человека расстаться со своим мощным автомобилем.

— Так от кого же ты бежишь? — спросила я. — Кроме Канин, конечно.

Он заколебался, с силой сжав пальцы на руле:

— Виктор Далиг и его люди.

— Но я думала, ты правая рука Виктора или что-то вроде того. Как вы разругались?

— Я сказал тебе еще в подземелье Сторваттена. Я не хочу еще больше крови на моих руках.

Вот почему я предупредил Линнею. Я хотел поступить правильно. — Он поерзал на сиденье. — И, как ты можешь себе представить, это не устроило Виктора. Я оказался в его черном списке, с тех пор, когда убедил его не убивать тебя.

— Между прочим, спасибо за это, — сказала я.

— Ты не должна была пострадать. — Он посмотрел на меня, и его глаза на мгновенье наполнились болью. — Тебя не должно было быть там.

Когда Линнея считалась пропавшей, я пробралась в подземелье, чтобы допросить Константина. Я отчаянно старалась найти Линнею. Но вместо этого помешала Виктору, помогающему Константину выбраться оттуда.

Чтобы помешать мне остановить их или позвать на помощь, Виктор ударил меня несколько раз головой о стену. Далиг хотел меня убить, но я подозревала, что Константин вмешался, чтобы спасти мне жизнь.

Однако у меня по линии волос осталась глубокая рана. Мне наложили шесть швов, и она почти зажила. Хуже всего была травма правого глаза, который иногда переставал видеть, особенно, если я билась головой, или кто-то наносил мне удар.

— Так почему же, в конце концов, Виктор прогнал тебя? — спросила я, меняя тему.

Он покачал головой.

— Виктор этого не делал. К тому же, он никого не выгоняет. Как только ты выполнил свое предназначение, ты мертв. — Он бросил на меня косой взгляд. — Ты помнишь, что случилось с Бэнтом Стамом?

— Ты ушел после этого? — спросила я.

— Да. В конце концов, этого оказалось достаточно. — Он глубоко вздохнул. — Виктора не волнует ничего, кроме мести. Умрет много невинных. Я не мог больше в этом участвовать и не знал, как его остановить.

Я тяжело сглотнула и сползла ниже на сиденье. Константин, на самом деле, не сказал ничего, чего я уже не знала, но услышать это сказанным вслух, не облегчило осознание этого.

Даже, если бы я вернулась в Дольдастам, я не была уверена, что могла бы чем-то помочь, но могла бы сражаться рядом с моими друзьями — Ридли, Тильдой, Эмбер — и защищать город с людьми, о которых я волновалась.

Сейчас же я была в ловушке слишком далеко от них. Они были вынуждены выступить против наихудшего, что когда-либо случалось в Дольдастаме, и я не в силах им помочь.

Глава 3. Эмбер

13 мая 2014 г.

Брин…

Я не уверена, зачем вообще пишу это. Я не знаю, как ты получишь его и получишь ли вообще, не знаю, нужно ли это тебе. Черт, может это даже измена, пытаться связаться с тобой.

Но я ничего не могу поделать. Это так странно, не иметь возможности поговорить с тобой обо всем — особенно в свете всего происходящего.

Я просто поняла, что не знаю, увижу ли тебя снова. Хочу верить, что увижу, но весь мир перевернулся с ног на голову.

Вчера были похороны Каспера. Я продолжала оборачиваться и выглядывать тебя, словно ты опаздывала, но ты так и не пришла.

Я не знаю с чего начать, рассказывая о похоронах. Тильда так старалась сдерживаться. Не понимаю, как ей это удавалось. Было почти жутко находиться рядом с ней. Она стала похожа на статую. Она почти не плакала, просто говорила о насущных проблемах, которые нужно было решить.

Вчера она, наконец, не выдержала. Тогда она впервые увидела Каспера после смерти. Он неподвижно лежал в гробу в форме Хёдраген. Первое, что она сказала, увидев его, было: «Он бы расстроился из-за волос. Они в таком беспорядке».

А затем она начала безудержно рыдать. Она едва не упала, так что нам с ее сестрой пришлось чуть ли не нести к ее месту. Видеть Тильду такой…

Самая душераздирающая сцена была, вероятно, с младшей сестренкой Каспера Наимой.

Она просто плакала и плакала, а мама все время пыталась успокоить ее. Но все это нереально и безумно. Никакого успокоения.

Приехали король с королевой, чтобы произнести речь, и это было так странно. Король был совсем не кстати. Он постоянно потел, и лицо было красным, словно жутко обветрено.

Королева так безумно заботилась о Тильде, что едва не отталкивала мать, чтобы быть единственной, кто успокаивал ее. Когда король встал, чтобы произнести речь, он сказал несколько слов о Каспере — как он был велик, как умер, защищая свое королевство, и в общем, о другом.