Хрустальное сердце для балагура

- Импровизация, колючка? Прости, детка, но в этом ты меня не победишь, даже не мечтай, - Елизаров очаровательно улыбнулся и скользнул в сторону, сделав пару резких, дерзких движений. - Я ас импровизации и король рока.

- Ты балабол и самодовольный пижон, Елизаров, - один глиссад, скользящее движение вбок, поворот, прогиб и один почти экарте - мах ноги по диагонали вперед. Еще один глиссад, вращение на носках вокруг своей оси и…

Теплые ладони легли на талию, притягивая меня ближе к сильному, мужскому телу. Пальцы пробежались от запястья до локтя и дернули, разворачивая меня лицом к брюнету. Почему-то чувствуя себя болезненно беззащитной под слишком понимающим взглядом зеленых глаз.

- Какой уж есть, - ухмыльнулся Костя, переплетая наши пальцы и обнимая меня второй рукой за талию. Двигаясь в неспешном, тщательно выверенном ритме вальса, так отличающегося от того, что играло в колонках. - Но знаешь, ведьмочка, для справки. Мне пришлось проделать огромную работу, чтобы стать тем, кто я есть.

- Например? - недоверчиво сощурившись, я позволила себе ще одну вольность. Решив, что здесь, в пустом танцевальном классе можно забить на все запреты и постулаты, сковавшие мою жизнь последнее время.

Разорвав объятия и увеличив расстояние между нами, я встала полубоком, положив ладони на его плечи. Попутно помянув недобрым словом рост Елизарова и совершенно не хрупкую фигуру. Но отступать было некуда, поэтому проведя пальцами линию от основания шеи до предплечья, я закинула ту ногу, что была ближе к партнеру ему на бедро и сместила центр тяжести, прижавшись ближе.

После чего оттолкнула его вновь, сделав пару оборотов. Еще один толчок и еще один оборот. Шаг вперед, еще. Пока брюнет не оказался прижат спиной к зеркальной стене поднимая руки вверх и делая вид, что сдается.

Правда, ровно для того, чтоб в одно мгновении опять поймать меня и сменить рисунок танца, превращая этот странный, не вписывающийся ни в какие рамки и ограничения вальс в точно такое же то ли танго, то ли фристайл. И знаете что?

Я не могла не заметить, как осторожно он меня вел. Как держался рядом, готовый в любой момент подхватить и не дать упасть от внезапной вспышки боли - никогда не знаешь, когда она может появится вновь. Как цепко следил за каждым моим движением, подстраиваясь и пытаясь предугадать следующий выпад. И от этой совершенно непрошенной, ненужной заботы у меня ком вставал поперек горло от щемящего чувства благодарности в груди.

Упрямо вздернула подбородок, отгоняя ненужные, слишком крамольные и сентиментальные мыслишки. О нет, я не собиралась сдаваться на милость обаянию этого балбеса! Не собиралась же, нет?

- Ну… - Елизаров задумчиво прикусил нижнюю губу, застыв на пару секунд. Притопывая ногой в такт звучащей по второму (третьему?) кругу мелодии. Чему-то усмехнувшись, он развернулся к парте с импровизированным центром. И подойдя к ней сменил мелодию одним нажатием на экран.

Тихий перебор гитарных струн и мягкие ударные, в сочетании с голосом солиста обволакивали и очаровывали. И Елизаров застыл сначала в одной позе, затем в другой. А после показал самый настоящий брейк-данс, двигаясь плавно и смело, дерзко и безудержно на старом потертом паркете.

Вздох удивления сорвался с моих губ до того, как я успела прикусить язык. Потому что движения парня были полны той неуловимой свободы и самоотдачи, которой мои бывшие коллеги по труппе не могли добиться даже самыми упорными тренировками. Он как будто сражался с невидимым глазу противником, с демонами в собственной душе, закрыв глаза и отдавшись полностью музыке и танцу. И это…

Подкупило меня больше, чем все его рассуждения о собственном таланте.

Да, Градова. Как бы ты ни кривилась, как бы не отрицала, ты не могла не заметить этого. Фанатизма, на грани безумия. Игры на грани фола. Жажду: движения, музыки. Может, это прозвучит глупо или покажется смешным и нелепым, но мы, танцоры читаем человека сквозь призму рисунка его танца. Это въедается в кровь, в подкорку, в кожу, и ты невольно подмечаешь все: жесты, мимику, походку. Подмечаешь, каталогизируешь и делаешь выводы. И блин!

Глядя на то, как танцует Елизаров, я невольно задумалась о том, знает ли кто-то в университете, какой он на самом деле? И что мне делать с этим знанием?

Песня закончилась и пошла по кругу вновь. А Костя остановился, рядом со мной, плечо к плечу, даже не пытаясь поймать мой взгляд. Только кончики пальцев касались моей ладони, вызывая мурашки по коже.

- Знаешь, колючка. У меня ведь тоже много страхов и комплексов. Я был толстым, неуклюжим мальчишкой в детстве. Надо мной смеялся весь двор, а единственный друг - соседская девчонка, гонявшаяся с детской лопаткой за задирами по всей площадке. Да епт!-  Елизаров хмыкнул, взъерошив волосы на затылке и лукаво мне улыбнулся. - Ты даже не представляешь, как я боюсь не справиться, ошибиться или сделать что-то не так. И еще меньше я хочу сделать тебе больно, Ярослава. Но…

- Но? - собственное полное имя неприятно резануло слух, и я поежилась, прикусив губу и пытаясь не выдать, собственное волнение.