Хрустальное сердце для балагура

- Но бегать от собственных страхов - так себе вариант, - чужая горячая ладонь сжала мою руку, ласково поглаживая подушечкой большого пальца запястье.  - И ты это знаешь лучше меня.

- И что? - выдернув руку из его хватки, я спрятала руки в карманы джинсов, опустив голову. Чувствовать себя такой беззащитной перед другим человеком было непривычно.

Как непривычно было осознавать, что этот человек сейчас читает тебя, как открытую книгу. Видя все твои страхи, обиды и всю твою неуверенность, поселившуюся в душе вместе с ноющей болью в бедре. Я даже машинально потерла ногу, отрешенно подумав, что сегодня лишь слегка тянет мышцы и все.

И глубоко вздохнув, все же задала один единственный вопрос, подняв голову и уставившись прямо ему в глаза, оказавшиеся слишком близко:

- Зачем, Елизаров? Зачем ты… - я коротко хохотнула, потерев лоб и все же продолжила, сжав кулаки. - Делаешь все это? Зачем рассказал о себе? Чего ты добиваешься, а?

Глава 22

Константин Елизаров

Один мудрый зеленый аксакал, также известный как магистр Йода, также известный как тролль всея Галактики восьмидесятого уровня….

В общем, этот зеленый, ушастый коротышка, валявший будущего джедая Люка Скайуокера по всем болотам одной замшелой планетки, как-то сказал: “Нет. Не пробуй - делай. Или не делай, но и не пробуй”.

Конечно, за точность цитаты Елизаров поручиться не мог, зато точно помнил одно - нет ничего невозможного. А сомнения ведут не только на темную сторону силы, но и служат главной причиной всех неудач. Впрочем…

Он улыбнулся, поймав теплые пальцы ведьмочки и крепко сжав их в своей ладони. Сегодня сомнения были на его стороне. Потому что он видел, по глазам видел, что Градова хочет вернуться, хочет согласиться на его предложение. Хочет доказать самой себе, что она еще способна танцевать, почувствовать снова ритм музыки, вкус азарта, вернуть блеск в глаза. Хочет, но боится. И теперь Елизарову остается всего ничего - озвучить достаточно вескую причину.

И вот в этом-то и была основная проблема.

- Тебя, - где-то в его голове воображаемая Аринка звучно стукнула ладонью по лбу, припечатав веским и емким “Идиот”. Да, возможно, его прямолинейность и сослужит сейчас плохую службу. И уж точно не вызовет со стороны Яры воодушевления. Но Костя искренне полагал, что сказанная в лицо правда сработает лучше, чем самая сладкая и искусная ложь.

Тем более, что с Градовой никакое словоблудие не поможет. Уж этого добра навалом что на сцене, что в гримерке, что просто в жизни. Так почему бы не быть кратким и не доказывать свои намерения поступками?

- Кхм… - Ярослава кашлянула, прикусив губу и явно пытаясь не рассмеяться. Но не выдержала и фыркнула, возведя глаза к потолку. - Это ты мне так в любви признаешься, что ли?

Не верит. Впрочем, он ничего другого и не ожидал. Слова - это просто вода. Особенно для той, чью жизнь со всей дури разбили о зеркало.

- А что если и так? - Костя с деланным легкомыслием пожал плечами, не выпуская чужую руку из своей хватки. Ловя себя на мысли что нет, его не пугает эта “любовь”.

И что будь его воля, он не выпускал бы одну вредную колючку из поля зрения двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Интересно, если он озвучит свои мысли вслух, его сочтут сумасшедшим?

- Ха-ха, Ваше Величество, - криво усмехнувшись, девушка все же высвободила пальцы из его ладони и сложила руки на груди. - А если серьезно? Зачем?

- Да я серьезен как никогда, - снова пожав плечами, Костя засунул руки в карманы джинсов. - И твое недоверие разбивает мне сердце, Градова. Вот, слышишь? Ах этот хрупкий звон…

Иногда самые серьезные вещи проще произносить вот так вот - в шутку. Оно как-то легче, смелее получается, чем если выдавать все с постной серьезной миной, словно клянешься на Библии. Нет, Елизаров, конечно, не клялся, сравнивать не с чем, но вот чисто теоретически...

- Елизаров, сердце в другой стороне. Два тебе по анатомии, неуч.

- Ну подумаешь, промахнулся… - едва заметная улыбка на тонких губах согрела похлеще крепкого алкоголя. И вдохновила на подвиги. Наверное, именно поэтому брюнет сократил разделяющее их расстояние и положил руки на дрогнувшие плечи девушки, заглядывая в огромные, светлые глаза.

Чтобы тихо, уверенно заявить:

- Я хочу, чтобы ты оставила в прошлом, все что случилось. Я хочу, чтобы ты занималась тем, что любишь, чем живешь и дышишь. Я хочу выйти, черт возьми, на паркет и заткнуть всех, кто шепчется за твоей спиной. Я хочу, чтобы наше выступление увидели те придурки, что издевались над тобой, что выкинули тебя из своей жизни. Я хочу почувствовать музыку, танец, ритм вместе с тобой Я хочу… - тут он остановился и перевел дух, прежде, чем закончить свою тираду. - Я хочу, чтобы ты улыбалась, Яр… Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу, чтобы ты позволила себе быть счастливой, позволила себе жить. Я что, так много прошу?

Последний вопрос он выдохнул почти в приоткрытые губы девушки, за все это время не проронившей ни слова. И даже закрыл глаза, намереваясь оборвать все возражения самым лучшим, проверенным способом - поцелуем. Но…