Хрустальное сердце для балагура

- Ай, да вы дадите сказать или нет?! - Белоярцева аж голос повысила и тут же возмущенно пискнула, когда ее нещадно ущипнули за бок. - Хомяк. Еще одна несанкционированная попытка полапать царские телеса… И я найду что и куда тебе вставить, дабы пробудить давно почившие смертью храбрых моральные принципы и рыцарские качества!

Тирада вышла задушевной, эмоциональной и эффект возымела оглушительный. Елизаров понимающе хмыкнул, я тихо хохотнула, разглядывая вытянувшееся лицо нашего старосты, а Аринка…

Белоярцева гордо вскинула нос и снова уставилась на меня, нервно постукивая ногой по полу:

- В общем, ты только не ругайся, ладно, Градова? Я кое с кем встретилась, поговорила и… В общем, не перебивайте меня, ладно?

- Послушай ее, хорошо? - уткнувшись мне в волосы попросил Костя. И сжал крепче, хотя казалось бы - куда уж крепче-то? - Она просто так ничего не делает.

Да уж, этот факт я помнила еще с момента нашего фееричного знакомства. Тут уж скорее наоборот, Арину Белоярцеву надо было попробовать забыть. И если Елизаров думал, что я собираюсь возражать, то он ошибался как никогда. Сейчас спорить мне не хотелось абсолютно, от слова совсем. Да и потом, что бы сейчас не сказала эта егоза, хуже уже точно не будет.  А вот лучше…

Кто знает?

Так что да, прерывать набравшую в грудь побольше воздуха Арину я не стала. Вот только мой спокойный, совершенно невозмутимый староста придерживался совершенно другой точки зрения. Глянув на мелкую, он взвыл так, как будто та его мягким местом в капкан посадила:

- Млять, Чайка, вот во что ты опять влипла?! Что тебе спокойно не живется-то, а?!

И столько в его голосе было недоумения, пополам с искренним возмущением, что даже я невольно прониклась сочувствием к Хованскому. Впрочем, про себя посчитав, что это не слишком уж справедливые обвинения.

Что удивительно, точно так же так считала не я одна. Сощурившись, Белоярцева смерила Илью уничижительным взглядом и почти равнодушно бросила в его сторону:

- Хомяк, будь лаской, захлопнись, а? Или я сейчас спокойно говорю без твоего бэк-вокала…

- Или?

- Или ты и твоя слишком идеальная задница ждете нас за дверью. Усек?

Прозвучало так убедительно, что Илья смолчал. Или не нашел подходящих слов, что вероятнее. Вот только почему-то я была свято уверена, что Аринке потом это вот все припомнят. Во всех подробностях и со всеми комментариями. Впрочем…

Я глянула на эту парочку еще раз и едва заметно хмыкнула. Да ладно, не маленькие же, сами разберутся. Надеюсь.

Померявшись с Хованским взглядами еще с минуту, Белоярцева вновь посмотрела на меня. И заговорила, тщательно подбирая слова:

- В общем, Яр… Ты помнишь, где-то с год назад, незадолго до всей этой беллетристики, тебе начал оказывать знаки внимания один парень? Милый такой, в очках? Он еще всегда дарил тебе белые розы?

С каждым ее вопросом Елизаров недовольно фыркал, сжимая меня в объятиях.  Как будто пытался поставить на мне печать, демонстрируя всем и каждому, что никаким там тараканам с белыми розами он меня не отдаст. А пока он демонстрировал свои собственнические замашки я молча хмурилась, пытаясь вспомнить о ком идет речь.

И ведь я действительно его помнила. Темноволосый, высокий, симпатичный и по-своему обаятельный. Он дарил мне цветы каждый день, совершенно не умел говорить комплименты, зато знал тысячу и одну историю про город и все его потаенные места. Он мне… Нравился. И я, можно даже сказать, испытывала к нему искреннюю симпатию и с удовольствием сходила на несколько свиданий.

А потом он пропал. Также неожиданно, как и появился. Ни звонка, ни сообщения, ни письма. Ничего. Удивительно, что Белоярцева смогла что-то узнать о нем.

- Ты думаешь, это он? - удивленно спросила, нервно сцепив пальцы в замок. В такой вариант мне почему-то не хотелось верить.

Я повидала всяких людей, благо мир закулисья и приближенных к нему людей полон самых неожиданных сюрпризов, но... Но этот человек казался мне каким-то…

Хорошим, что ли? Чистым. Правильным. Не способным на подлость.

- Господи, нет, конечно, - небрежно отмахнулась Аринка и кинула на меня снисходительный взгляд. - Вопрос в другом.  Ты знаешь, почему он пропал?

- Понятия не имею, - покачала головой я. - Может, после пары свиданий со мной ему стало скучно? И он решил свалить, по-английски, не прощаясь?

Костя сопел над моим ухом, но молчал. Стоически терпел, хотя я прекрасно понимала, слышать про другого парня в моей жизни ему не очень-то приятно. Елизаров даже на Хованского продолжал периодически огрызаться, явно намекая на то, что все мое внимание принадлежит ему, а не старосте.

С существованием в моей жизни последнего его, наверное, примиряло не столько мое исключительно дружеское отношение к Илье, сколько подозрительная опека Арины. В исполнении Хованского, конечно же.

Снова вздохнув, чуть повернула голову и невесомо коснулась губами щеки Елизарова. У каждого из нас было прошлое. И если я на его баб натыкалась практически каждый день в стенах университета, то придется и ему немного потерпеть.

Тем более, что мой список побед на личном фронте куда как скромнее будет.