Хрустальное сердце фарфоровой куклы (СИ)

Девушка замолчала, пытаясь справиться с давящим ощущением в груди, возникшем, пока она вспоминала дни и ночи в подвале пыток Химико. Бакуго спрятал лицо от одноклассников за чёлкой и с мрачным видом смотрел себе под ноги, всего на миг дрогнувшей рукой прижимая телефон к уху.

— И вот я получила ответ. Оказывается, дело было не в том, смогу ли я дотянутся. Ты подал мне руку и заставил меня хотеть протянуть в ответ свою. Вот что было главное. Ты как маяк, который неожиданно озарил весь тот мрак, в котором я жила даже не знаю точно сколько лет. Ты можешь быть не согласен с моими мыслями и словами, но я всё равно буду благодарить небеса каждый день за то, что в тогда, в парке, вместе с Кэцуми я повстречала и тебя.

Кацуки ничего не ответил. Чувствуя, что разговор грозить закончиться, девушка сменила тему, вдруг прикрыв рукой лицо от медсестры и зашептав в телефон:

— Если честно, мне немножко страшно…

После этих слов парень встрепенулся и вопросительно посмотрел на девушку в окне. Та свесилась чуть ниже, интуитивно пытаясь быть хоть на миллиметр ближе к блондину.

— В меня каждый день колют по три капельницы. Уже все руки в синяках! Я пытаюсь их вытащить, но меня по ладоням бьют, представляешь! Это точно какой-то заговор. Врачи говорят, это ПТСР, но они явно что-то замышляют за моей спиной!

— Ты видимо и вправду немного пришибленная, мелочь, — хмыкнул Бакуго совсем необидно. Эрика широко улыбнулась, гордо подбоченившись.

— Почему же это «видимо»? Я совершенно точно, бесповоротно и беспросветно сумасшедшая. Будто могло быть иначе! И вообще, только глупец нуждается в порядке, гений…

— Гений господствует в хаосе, — закончил за девушку Кацуки, едва ли не обречённо кивая. — Да-да, я знаю. Это Эйнштейн сказал.

— Ещё и умный… — восхищённо протянула Эрика, хихикнув как маленькая девочка, решившая соблазнить прохожих своей няшностью. Бакуго снова хмыкнул от этой резкой смены настроения девушки.

Тут Айзава сказал, что им уже пора уходить. Кацуки понимающе кивнул учителю и снова повернулся к шатенке.

— Наш не совсем приватный сеанс заканчивается.

— А где можно продлить? — всё так же со смешинками в голосе спросила Эрика, подпирая рукой живот, чтобы угол подоконника не так сильно давил в него.

— У вас тут в больнице контролёр не сговорчивый.

— Какая жалость!

— Не скучай, мелочь.

— И ты тоже, Кацуки…

Эбигейл тихо сидела в палате, ожидая, пока за ней наконец придёт отец. Она давно уже хотела сбежать из плена этих светло-мятных стен. Находиться в больнице было невыносимо, ей хотелось домой. А дома она уже так давно не была. Всё равно её к Эрике не пускают. Вообще никого не пускают. А почему к ней тоже запрещено ходить?

Раздражённо выдохнув, девушка встала с кровати и нервно поправила складки одеяла. Походила туда-сюда, злобно повздыхала и снова села на место. Тут за её спиной наконец-то открылась дверь. Айзава подскочила на место, готовясь накинуться на отца с кулаками, но в палату зашёл совсем не он. Выражение лица беловласки изменилось с враждебного на фанатично-воодушевлённое, и она буквально пролетела через всю палату в объятия долгожданного посетителя.

— Рамбутанчик, я так скучала! — проныла она, зацеловывая глаза парня больше и дольше, чем было принято ранее. Шото элементарно посмотреть на девушку не успел, как его тут же задушили в объятиях. — Телефон никогда-никогда мне не заменит тебя!!!

— У меня бы возникли серьёзные вопросы, если бы это было не так, — хмыкнул Тодороки, подхватывая девушку, повисшую на нём как обезьянка на пальме, за талию и левое бедро. — Ты сильно похудела, — не очень радостно заметил он. Девушка обрадовалась тому, что возник повод пожаловаться на слишком жестоких врачей и больничный режим.

— Вот именно! Меня кормили всякой ерундой по типу бульонов и травы, как будто я какой-то кролик!

— Ты скорее мокрый взъерошенный воробушек… — почти флегматично произнёс парень, но его лёгкая улыбка сдавала его с потрохами. Эбигейл обиженно поджала губы, и Шото тут же чмокнул её в них. К его удивлению, девушка даже не стала на него кричать за это — лишь слегка покраснела и отвела застенчивый взгляд. — Ух ты, я чего-то не знаю? Это с каких пор мы так спокойно реагируем на мои «всякие непристойности»? — насмешливо протянул парень, особенно сделав ударение на последних двух словах, припоминая, как Эбигейл отчитала его за то, что он поцеловал её в парке на людях в щёку.

— Ну я… я тут подумала на досуге… ну, мне наверное делать нечего было… — Эбигейл прижала основание ладони к губам, всё ещё смущаясь смотреть на Шото.

— Та-ак, — протянул парень, скользнув ладонями с талии и бедра под ягодицы девушки и немного сместив её на себе для удобства. Айзава ещё больше покраснела, крепче ухватившись за его шею правой рукой. Ей потребовались все моральные силы, чтобы не попросить Тодороки убрать его ладонь в другое, менее компрометирующее место. — И о чём же ты подумала?