Хрустальные небеса

Улица как улица. Коротенькая улочка на окраине Москвы, соединяющая два широких проспекта. Сейчас, к концу рабочего дня, автомобильного движения по ней почти нет. Лишь изредка пронесутся туда или сюда юркие легковушки, спешащие по своим неотложным делам. Прохожих тоже не наблюдается. Да и что им здесь делать? Ни тебе бутиков, ни кафешек или ресторанчиков. Вокруг только старые пятиэтажные жилые дома и глухие, заставленные металлическими коробками гаражей дворы. Единственный приметный объект на улочке - заведение Пашки Берсентьева под вывеской «Ювелирные работы». Вот туда-то Зябликов и направлялся.

Еще раз окинув все пространство улицы цепким взглядом, Федька вышел из подворотни, наискось быстрым шагом пересек проезжую часть и оказался у обшитой дорогим деревом двери ювелирной мастерской. Потянул резную ручку на себя, дверь с легким скрипом открылась, и Зябликов переступил порог.

За дверью оказался коротенький, шагов в пять коридорчик, освещенный яркими неоновыми лампами. В конце коридорчика была еще одна дверь - из белого пластика и тонированного стекла. Из левого угла над дверью на Федьку пристально и пытливо уставился круглый блестяще-черный глазок видеокамеры.

«Стережется, гад, - с неприязнью подумал Зябликов о Пашке. - Ничего, дай срок, доберется мозолистая рука пролетариата и до твоих буржуйских сокровищ!»

Федька не был ни коммунистом, ни человеком левых взглядов. Он вообще был безразличен к политике и даже на выборы никогда не ходил. Но иногда при взгляде на шикарные авто, дорогие дома и ухоженные усадьбы предпринимателей, чиновников и прочих «хозяев жизни», в его сердце поднималась волна какой-то дикой, почти пещерной зависти к владельцам всех этих «прелестей». Наверное, это и было то самое, некогда воспетое в учебниках по марксизму-ленинизму чувство здоровой классовой ненависти.

За дверью с тонированными - ужель ли не пуленепробиваемыми? - стеклами Федьку явно узнали.

Звонко щелкнул дверной замок, открывая доступ вглубь мастерской. Зябликов осторожно открыл дверь и шагнул за порог.

Кабинет ювелира Пашки Берсентьева оказался просторной, хорошо освещенной и по-своему даже уютной комнатой. Вдоль стен стояли высокие старинные шкафы из темных пород дерева. На их застекленных полках поверх атласных подушечек были разложены сверкающие созвездия колье и бус, звездочки серег и переливающиеся гранями драгоценных камней колечки -все то, что Федька всегда с нескрываемым отвращением называл «побрякушками». У дальней от двери стены расположился уголок отдыха: мягкие, удобные кресла и невысокий ажурный столик, на котором попыхивал паром из носика свежевскипяченный электрочайник, стояли несколько чистеньких беленьких чашек на таких же белоснежных блюдцах, и возвышалась хрустальная вазочка с печеньем.

Рабочий стол Пашки - тоже старинный, мощный, даже на вид тяжелый - громоздился в правом углу кабинета. За столом на стуле с высокой спинкой восседал сам хозяин мастерской - лысенький, пузатенький, весь какой-то кругленький Пашка Берсентьев, наперсник детских забав и одноклассник Федьки Зябликова.

- Федор! Дружище! - щекастое круглое лицо ювелира расцвело улыбкой. - Сколько лет, сколько зим! Проходи, дорогой, чайку выпьем, поболтаем.

Пашка споро выбрался из-за стола и сделал шаг навстречу Зябликову, протягивая для рукопожатия похожую на только что испеченный оладий ладонь.

- Здравствуй, Павел, - сдержанно кивнул в ответ Федька, лишь слегка коснувшись пальцами протянутой руки друга детства. - Некогда мне с тобой чаи распивать. Я по делу пришел... С работы всего на пару часов отпросился.

- По делу? - легкая тень обиды мелькнула на кругленьком лице Пашки, он как-то зябко пожал плечами, отступил шаг назад и жестом указал на одинокий стул около рабочего стола:

- Ну, присаживайся сюда, раз ты пришел по делу...

Он вернулся за стол, а Федька расстегнул пальто, поспешно уселся на краешек стула и тотчас же нырнул рукой во внутренний карман пиджака.

- Тут вот какие дела, Паша, - с ходу начал Зябликов, извлекая из кармана небольшой полиэтиленовый пакетик, туго перетянутый резинками крест-накрест. - Ты же знаешь, где я работаю?

- Знаю, - кивнул Берсентьев и лучик света от люстры ярким пятнышком скользнул по его лысинке. -На какой-то секретной «фирме».

- Вот-вот, на секретном производстве, -скороговоркой подтвердил Федька. - И делаем мы разные совершенно секретные вещички.

Он на секунду замялся, сглатывая нервный ком, образовавшийся в горле, и продолжил:

- В результате нашей работы получаются не только всякие научные и военные «штучки», но и образуются, как ты сам понимаешь, отходы производства. С высоким содержанием золотишка.

Пальцами, которые начала пробирать нервная дрожь, Федька стянул резинки с пакета и развернул полиэтилен. В пакетике оказался десяток обычных проволочек в цветной пластиковой оплетке.

- Вот. - Зябликов облизал пересохшие от волнения губы и шумно сглотнул. - Проволочки-то золоченые.