Пастушенко: А двигатель на «Искре» проработал довольно долго, пока не отключился автоматически. Ведь система управления моего кораблика не знала, что мы отделяемся на этапе работы третьей ступени, в верхних слоях атмосферы. Программа была заложена на отделение «Искры» при аварии ракеты-носителя на стартовом столе - да еще при аварии не простого носителя «Союз-У», а мощной системы «Энергия»-«Буран». Вот и тащил движок моего кораблика меня в сторону от условного места катастрофы «подальше и повыше». А направление импульса, между прочим, совпадало с направлением на разгон космического аппарата!
Ведущий: То есть двигатель даже придал «Искре» дополнительную скорость?
Пастушенко: Да еще какую! Но вот и двигатель «Искры» отключился. Тишина полнейшая. У меня ощущение, что перевернулся вниз головой и на чем-то подвис. Поднимаю взгляд - мой тигренок свободно парит в воздухе. Вот теперь все ясно. Здравствуй, долгожданная невесомость!
Посмотрел в иллюминатор. Мелькает какой-то свет и что-то темное беспорядочно вертится. Ага, ясно это мой кораблик вращается. Причем сразу по всем пространственным осям.
Делаю доклад на Землю:
- «Двадцатый», я - «Прометей». Есть отделение от ракеты-носителя! Иду на баллистический спуск с большой высоты!
В эфире только помехи трещат. Ответа нет.
Вот так лечу минуту, другую, третью... Лечу, и мне непонятно: я действительно иду на баллистический спуск или все-таки вышел на низкую орбиту?
Подумал, подумал, снова припомнил последовательность команд и включил автоматическую ориентацию. Зажужжали гироскопы где-то внутри приборной панели. Кораблик постепенно выправил свое положение в пространстве.
Я осмотрелся. В иллюминаторах над головой и слева-справа вижу черное небо, Землю, яркое солнце над голубой полосочкой горизонта. Замечательная картина! Земля с такой высоты - удивительно красива. Особенно на рассвете. А я как раз и летел навстречу утренней заре.
Вот так прошло минут пятнадцать. Перегрузок нет. Невесомость есть и никуда не исчезает. Тигренок мой, индикатор, на резиночке по-прежнему болтается. Решил, что такого длительного баллистического спуска быть не может.
В верхнем окне вижу побережье и какие-то острова, много облаков. То есть я как бы летел вверх ногами. Интересно, там, за иллюминатором над моей головой -это еще Китай и Японское море? Или уже Тихий океан?
Вижу, «глобус» на пульте заработал - это в корабле такой приборчик есть, который отслеживает передвижение корабля над Землей: летишь над Тихим океаном - и на шарике «глобуса» тоже изображение Тихого океана. Вот у меня как раз и есть - Тихий океан, сразу же за Японией.
Иногда запущенные с Байконура ракетные ступени или космические аппараты долетают до тихоокеанской акватории. Вот при пуске «Энергии» неудачно запущенный «Полюс» упал и утонул где-то в океане.
А вдруг и я падаю? Хотя перегрузки по-прежнему нет, а невесомость по-прежнему есть.
Гляжу в иллюминаторы: нет, не падаю! Вон уже побережье Южной Америки показалось на голубеющем горизонте. Вот тут я уже точно знал: лечу над Землей, делаю первый виток. Сердце заколотилось, как бешенное, когда я это понял. Я в космосе! Как Гагарин, Титов и все прочие наши космонавты!
Ведущий: Оказавшись в космосе, «Искра» побила рекорд по наименьшей массе пилотируемого аппарата, который с 1962 года принадлежал одноместному кораблю «Меркурий-Аврора» и его пилоту Малькому Скотту Карпентеру и составлял 1349,5 килограмм. Напомним, что вес «Искры» был около 1200 килограмм.
Пастушенко: Что делать? Связи по-прежнему нет. Я почти постоянно бормотал в микрофон:
- Земля, «двадцатый», Центр управления полетом! Я - «Прометей»! Иду над Землей, первый виток...
Только в ответ по-прежнему треск помех в динамиках.
Понятно, что нужно возвращаться на Землю. Но как? Помню из книг и фильмов, что гагаринский «Восток» начал торможение где-то над Африкой. Мне тоже тормозить? Или нет?
Ведущий: А на Земле, в Центре управления запуском на Байконуре, еще не понимали, что случилось.
Космодром в момент отделения головного обтекателя потерял связь с «Искрой» - точно по плану полета. Теперь связь должна была перейти к специальной эвакуационной группе, которая дежурила в предполагаемом районе приземления. На «Искре» должна была открыться антенна, но штатного отделения на участке запуска не было, антенна не открылась.
Московский Центр управления полетом и вся наземная инфраструктура, как мы уже говорили, были сориентированы только на работу с «Прогрессом».
После отделения головного обтекателя прошло сообщение «Есть отделение объекта!». Поэтому в эвакуационной группе решили, что объект отделился, но у него по какой-то причине не работает антенна.
Стали визуально осматривать небо, объект не обнаруживался. Значит, решили, «Искра» почему-то вышла из района приземления. Расширили границы поиска. В воздух поднялись вертолеты и самолеты.