Хрустальные небеса

Потом шарик постепенно стабилизировался. Это уже значило, что «Искра» все глубже погружается в атмосферу.

Стала уходить невесомость. Мой индикатор - тигренок маятником закачался на резиночке.

И вскоре навалилась перегрузка! Так грудь сдавило, что почти дышать не могу. Перед глазами все сереть начало - тоже перегрузочный эффект. Кожа на лице потянулась от носа к ушам. Словно кто-то невидимыми руками растягивает.

Повертел головой, взглянул в иллюминатор. Языки пламени за стеклом. Горю! Точнее, горит теплозащитный слой капсулы. Так и должно быть, соображаю.

Тряска началась, как на ухабистой дороге. Мотает из стороны в сторону. Зубы даже щелкают.

И снова вроде бы наступила невесомость, но уже не такая, как на орбите, а как будто спускаешься в скоростном лифте. Падаю? Точно, падаю! Почему не выходит парашют?!

А если парашют вообще не сработает? И будет как с Владимиром Комаровым в шестьдесят седьмом году? У него тогда на «Союзе-1» парашют не раскрылся, корабль разбился и космонавт погиб.

Глухой хлопок впереди. Вытяжной парашют пошел!

Несколько секунд, снова хлопок и сильный рывок -а вот это уже вышел основной парашют! Еще секунд через пять дернуло послабее - парашют расчековался, увеличил свою площадь, развернулся из тормозного в режим штатного спуска.

И точно: в верхний иллюминатор вижу над головой часть бело-оранжевого купола, которая почти закрыла небо, только маленький голубой «кусочек» за стеклом остался.

Уже бодрым голосом продолжаю вести репортаж:

- «Заря», «Степь», я - «Прометей». Парашют раскрылся нормально. Идет штатный спуск.

Ведущий: А на Земле по-прежнему царит паника. В Москве все еще не решаются доложить наверх о катастрофе. Принимают решение: найти точное место падения «Искры» и только потом сообщить руководителям страны о гибели испытателя. Еще теплится надежда: а вдруг пилот капсулы все-таки жив?

Специальная эвакуационная группа продолжает поиски. Самолеты и вертолеты кружат в небе, облетают окрестности космодрома Байконур, ищут место падения. Никто и не подозревает, что в эти минуты капсула

«Искры» штатно приземляется примерно в пятидесяти километрах к западу от Целинограда - ныне это казахстанская столица Астана.

С выходом основного парашюта начинает посылать радиосигналы развернувшаяся в парашютных стропах антенна. Почти сразу же сигнал фиксирует один из поисковых самолетов. Летчики слышат голос испытателя:

- «Заря», «Степь», я - «Прометей»!

Оператор самолета тут же отвечает:

- Я - «Степь-7», вас слышу! Где находитесь?

- Прошел баллистический спуск, - говорит Пастушенко. - Сработал парашют. Идет штатный спуск. Самочувствие хорошее.

Оператор самолета немедленно вызывает космодром:

- «Центр», я - «Степь-7». Слышу объект. Разговаривал с испытателем. Идет штатный спуск.

На космодроме не понимают, какой может быть штатный спуск, если полет в атмосфере должен был завершиться еще три часа назад?

- «Степь-7», - отзывается «Центр», - уточните местонахождение объекта и «Прометея». В каком районе они находятся?

«Степь-7» делает запрос на «Искру». Пастушенко отвечает:

- Я - «Прометей», повторяю: прошел

баллистический спуск. Идет спуск на парашюте. Район посадки неизвестен. Определить визуально пока не могу.

«Степь-7» дословно ретранслирует ответ в «Центр».

Руководство запуском удивлено: объект еще в воздухе? Как это может быть? Требуют уточнить еще раз.

Пастушенко: И когда меня уже в третий разn спросили об одном и том же, я уже раздельно, едва ли не по слогам говорю:

- Лечу под куполом парашюта. Спускаюсь! Как поняли?

Спускаемый аппарат покачивается. Чуть влево, чуть вправо - вертится на парашютной подвеске. В боковые иллюминаторы уже вижу землю, степь желтосерая до самого горизонта. Соображаю, что лечу уже очень низко. Высота полтора километра - километр, не больше.

Вдруг подо мной «бум» - толчок вверх, в спину. Это мое пилотское кресло стало на пружинный амортизатор, который должен смягчить удар об земную поверхность при посадке. Значит, понимаю, все идет штатно. Сейчас будет посадка. Я сгруппировался в ложементе, поерзал спиной, устраиваясь поудобнее.

И точно - не прошло и пяти секунд, как где-то под куполом, но совсем близко бахнуло. Меня на мгновение вжало в пилотское кресло. Это вышел из контейнера двигатель мягкой посадки. Он теперь размещался под парашютным стропами.

И почти сразу мощный удар снизу.

Шарик подскакивает, заваливается на бок. В иллюминатор слева вижу высохшую траву. Совсем рядом, кажется, руку протяни и достанешь.

И тут снова рывок, но уже боковой. Шарик закачался. Скорее всего, ветер дернул парашют.

Нужно отстрелить стренгу парашюта. Жму тумблер на пульте. «Бам!» Пару раз шарик качнулся и лёг уже спокойно. Всё, понимаю, приехали. Станция Земля.

Ведущий: После посадки начал работать мощный передатчик на спускаемом аппарате. Его сигнал теперь принимала не только «Степь-7», но и практически все самолеты и вертолеты эвакуационной группы.