Хрустальный дом (СИ)

Признаться, я немного опешил от такого наскока.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты совсем как наша мать! Не притворяйся, будто не злишься на нас! – притопнула она ногой. – Развлекались мы все вместе, а отдуваешься здесь ты один.

– Всё не так плохо. Не стоит драматизировать.

– Хватит юлить! Скажи мне прямо в лицо, что ненавидишь меня.

– С какой стати мне такое говорить?

– Скажи! Ведь это правда!

– Нет.

Моя рука словно бы сама собой потянулась к её руке, накрывая ладонью сверху.

Синтия чуть повернула голову и ресницы её мягко дрогнули, как крылья у бабочки.

– Люблю тебя, – беззвучно зашептали мои губы. – Люблю.

Мы снов потянулись друг к другу и мне стало на всё наплевать – приличия, последствия, кровное родство.

Значение имела только она.

Её запах. Тихие стоны. Губы. Влажные локоны.

Та радость, которую она дарила мне своей страстью.

Цена за это неважна.

***

Мои руки ещё пахнут её духами.

На сердце тоскливо.

Хочу домой».

8. Ирис. В «Астории»

Весь день Ирис была как на иголках. Её обуревали противоречивые чувства. Да прознай мама о её задумке – пришла бы в ужас.

Она действительно поступала опрометчиво, отправляясь в заведение с репутацией борделя, да ещё в компании парня, которого большинство разумных людей предпочло бы обойти стороной.

Но ей быстро удалось убедить себя в том, что, если бы Энджел хотел навредить, ему совсем необязательно было бы дожидаться ночи, да ещё тащить её за тридевять земель. Он преспокойно мог сделать это прямо в школе.

Отмахнувшись от внутреннего голоса, робко пытающегося шепнуть об осторожности, Ирис начала раздумывать о том, во что ей нарядиться. Хотелось выглядеть сексуально, но не пошло. В итоге остановила свой выбор на брюках-сигаретах, дополнив их блестящей туникой и любимой кожаной курткой.

На улице накрапывал дождик.

Мокрый асфальт отражал огни. Туман превращал их в размытые пятна. Вокруг фонарей словно сияли нимбы.

Машина в крайнем левом ряду просигналила фарами.

Осторожно балансируя на высоких каблуках, Ирис поспешила ей навстречу.

Энджел предупредительно распахнул дверцу.

– Привет, – с улыбкой приветствовала его Ирис.

– Привет.

От его пристального, оценивающего взгляда стало немного не по себе.

Может быть, Ирис почувствовала бы себя лучше, скажи Энджел ей комплимент?

– Отпустили без проблем? – поинтересовался он, ловко выруливая на основную дорогу.

– Отпустили? Я сбежала и молюсь, чтобы ни мама, ни Катрин об этом не узнали. Очень надеюсь, что не придётся пожалеть о своём поступке. Представление хоть того стоит?

Энджел неопределённо пожал плечами:

– К подобному роду развлечениям, как и к некоторым деликатесам, нужно привыкнуть. Без этого получить удовольствие нельзя.

Он бросил на Ирис быстрый взгляд, словно проверяя её реакцию, но, вынужденный следить за дорогой, вновь отвёл его.

– Не бойся. Ничего опасного нет. Я уже говорил – это просто представление. Шоу. Только специфическое.

Глядя в окно, Ирис любовалась цепочкой изгородей, окаймляющей дворы белоснежных двухэтажных домиков, составляющих большинство застроек в этом районе.

Над домиками нависали клёны. Их широкие листья в отблеске фар казались вспыхнувшим резным языком пламени.

Через пару кварталов машина затормозила у красивого здания.

С крыши букетом разноцветных прожекторов, разрезающих ночь цветными лучами, проецировалось название: «Астория».

Они поднялись по широким ступеням, ведущим к распахнутой двери.

Её сторожил высокий охранник, чьи широкие плечи угрожали порвать джемпер.

– Привет, Марк, – буднично приветствовал его Энджел.

– Проходите, мистер Кинг – кивнул громила, услужливо распахивая перед юношей дверь. – Столик ждёт вас.

Прямо с порога слышались гул голосов, заразительный смех, музыка.

– Ты заказал столик заранее? – полюбопытствовала Ирис.

– «Астория» самая горячая точка в Эллинже. Заказов на столики тут не принимают. С улицы сюда даже за большие деньги не попасть. Пошли. Представление сейчас начнётся.

– Дамы и господа! Добро пожаловать в «Асторию»! – распинался конферансье. – Добро пожаловать туда, где воплощаются самые смелые наши фантазии! Все мы боимся чудовищ, не так ли? Но наиболее жуткие из них обитают в нашей душе. Там, в неосознанной темноте, они дожидаются часа, когда смогут выбраться наружу.

Случалось ли вам воображать, дамы и господа, какого это – иметь острые клыки и когти? А ещё – возможность вонзить их в намеченную жертву? Ощутить агонию? Вкусить боль? Чтобы сердце добычи билось у ваших губ?

Свет плавно растворился – словно сахар, тающий в чёрном кофе.

– Представляю вам Ливиана Санфила! Он покажет, что боль убивает не всех. Что есть люди, способные противостоять ей.

Под ногами начала ощущаться мягкая вибрация.

«Подъемники», – догадалась Ирис.

Публика замерла в предвкушении.

Софиты располагалась таким образом, что источник света оказался за спиной фигуры, возникшей на сцене.

Чёрный силуэт ярко выделялся на искусственном фоне. По сцене словно расплескалась кровь или занимался пожар – адский фон для адской картины.

Зазвучала музыка.