Хрустальный дом (СИ)

– Возможно, – в его взгляде горело откровенно злое веселье. – Но как же иначе обращаться к родному отцу?

Какая-то часть меня была готова к этому ответу. Отголоски связи двух имён Рэй и Энджел мелькали в памяти. Но это было слишком. Даже для меня.

Отец и сын?..

Вот в тот момент я впервые по-настоящему понял людей, которым приходилось жить рядом с нами. Наш мир не просто возмущал или поражал их – он разрушал, причиняя мучительную боль.

– Мой сын действительно мой любовник, – невозмутимо проговорил Рэй, как будто речь шла о чём-то обыденном. – Один из многих. Не то чтобы постоянный – так, время от времени. Тебя это шокирует?

– Да, – откровенно признался я. – Это кого угодно шокирует.

Энджел снова рассмеялся.

Бровь Рэя надменно выгнулась с издевательской насмешливостью.

– Спасибо за высказанное мнение, Альберт. Не могу представить, как бы я жил, не услышав его сегодня. Ты говоришь, что мы родственники? Одна кровь? – с издёвкой протянул Рэй, не сводя с меня колючего язвительного взгляда. – Мне казалось, презрение к морали у таких, как мы, в крови?

– А не презираю мораль. К сожалению, у меня не хватает характера следовать собственным убеждениям.

– И вот поэтому ты здесь. С нами. Не проще ли просто наплевать, забыть и наслаждаться?

– Проще. К сожалению, – покачал я головой, делая попытку подняться.

Меня удержали:

– Поведай нам, в чём мы не правы? В чем заблуждаемся?

– Без комментариев.

– Почему?

Они издевались, но почему бы не сказать, что я думаю на самом деле

Плевать, забыть и наслаждаться:

– Страсть к саморазрушению наш семейный бич, и я это легко могу понять, – бросил я Рэю холодно. – Разрушать себя можно до бесконечности. Но разве можно разрушать того, кого любишь?

– Как любой родитель, папочка всего лишь учит меня тому, что умеет сам, – заговорил Энджел, театрально взмахивая руками. – А умеет он трахаться, ловить кайф, манипулировать людьми, самоутверждаться и обогащаться за их счёт.

– Чему жизнь научила, то и умею. Тому, естественно, и тебя учу, –хмыкнул Рэй.

– Ну что, Элленджайт? – провокационно улыбнулся Энджел. – Хочешь развлечься вместе с нами?

Я уже наразвлекался. С непривычки не шли у меня что-то сегодня эти развлечения.

Я бы охотней отсюда слинял.

Раствориться бы из этой комнаты, очутившись в уютном мирке отеля. Окунуться сначала в тёплую ванную, закутаться в мягкий халат и смотреть себе какой-нибудь сериальчик.

Вот он – мой теперешний рай. Скучный, но классный.

Размяк я что-то в окружении моих нежных нимф.

Однако впереди меня ожидал триллер с обилием крови и постельных сцен.

– Ну так что?.. – повторил вопрос Энджел. – Ты в деле? Или как?

Улыбка его была многообещающей. Длинными белыми пальцами он принялся расстёгивать мелкие перламутровые пуговицы на своей рубашке.

Меня это не возбуждало, но наблюдал я не без любопытства.

Перехватив мой взгляд, Энджел усмехнулся.

– Ты тоже раздевайся, – сказал он.

– Зачем?

– Чтобы не испачкать одежду, конечно же. Или тебя нравится щеголять в окровавленных рубашках?

Энджел достал нож и поиграл им, ловко удерживая за рукоятку.

Рэй, тем временем, пинком пододвинув к себе кресло, устроился как в театре, в первом ряду. С очередной бутылкой вина в руках.

– Развлекайтесь, мальчики! – благословил он нас.

– Сиди, папочка, сиди, – издевательски пропел Энджел. – Ты нисколько нам не мешаешь, как раз наоборот. Со зрителями даже интереснее. Правда, Элленджайт?

– Если ты эксгибиционист – несомненно.

– Померяемся силами? Посмотрим, кто круче? Выносливее? Умеешь терпеть боль?

– А ты?

– Боль – моя работа. В этом я профи.

–А ещё ты очень скромный.

– Правила простые, Элленджайт. Играем, как в шахматах – по очереди. Выигрывает тот, кому удаётся первым вывести противника из терпения. Проигрывает, соответственно тот, кто первым из терпения выйдет.

– Что в награду победителю? – спросил я и нарвался на очередную насмешку:

– Ты, оказывается, меркантильный тип! Что получает выигравший? Славы победителя недостаточно? Осознания того, что противник крут – но ты круче? Впрочем, если ты предпочитаешь материальный эквивалент…

– Ты меня убедил. Слава победителя – что может быть лучше? В шахматах начинают белые, но в нашем случае таковых нет.

– Я буду первым.

Точным, отработанным движением он сделал короткий замах и острие ножа легко, словно с масло, вошло в моё тело, отзываясь сильной болью. Будто на проникновение клинка разом среагировали все пули, которые я так и не удосужился вытащить.

Кровь начала циркулировать быстрее, стремясь принести необходимые компоненты. Но в общем было вполне терпимо. Лишь ощущение жажды, мучившее меня весь день, усилилось.

Энджел повёл нож вверх, углубляя и расширяя рану.

– Классика жанра, – усмехнулся он.

– Разминка, – прокомментировал Рэй.

Я успел сбиться со счёта, какой именно бокал он допивал.

– На этом этапе сложно придумать что-то экстравагантное, – повёл плечом Энджел, словно оправдываясь.

Он с силой нажал на рукоятку ножа, и я едва удержался от того, чтобы не ойкнуть. Эффект неожиданности, мать его.