Хрустальный грифон

Дядя собрал своих людей, оставив в замке только небольшой отряд для защиты, и назначил день выступления. Шел месяц Ястреба, и наши дороги тонули в грязи. К счастью, грязь задерживала и движение механических чудовищ, поэтому можно было рассчитывать дойти спокойно.

Я поднялась на башню над воротами и долго смотрела вслед уходящему отряду. Леди Мет не могла оставить раненого Торосса, которому неожиданно стало хуже, и я была одна. До этого я во дворе наливала воинам по прощальному кубку вина из ритуального бочонка войны. Кубок и сейчас еще был у меня в руках. Он был сделан в виде воина на коне, и вино лилось из конской пасти. Вот и сейчас красная, как кровь, капля сорвалась и упала на снег. Я вздрогнула и, быстро переступив через нее, сбежала вниз.

И опять мы были заперты в Иткрипте, без всякой связи с внешним миром и ежеминутно готовые к нападению. Мы ничего не знали, как идет война, и готовились к самому худшему. Не раз вспоминала я о дядиных вещих снах и задумывалась, как бы они нам сейчас пригодились. Но видел ли он еще такие сны и что они ему предвещали, мне так и не суждено было узнать.

Наконец зима расщедрилась и так завалила все перевалы снегом, что никакие враги не смогли бы к нам добраться. Наконец-то мы смогли перевести дух.

Но весна в этом году пришла ранняя, и с первым теплом к нам сумел добраться вестник от дяди. Дядя приказывал нам не покидать крепость и защищать ее, пока будет возможно. Вестник мало что мог рассказать о самой войне. Больших сражений больше не было, и лордам пришлось вести партизанскую войну. Они нападают на обозы, перерезают пути снабжения и навязывают врагу постоянные мелкие стычки. И вообще стараются вредить, чем только можно, и беречь свои силы.

Вестник рассказал нам, что из Ульма к армии лордов пришел большой отряд. Сам Ульрик болен, и поэтому привел отряд его наследник, лорд Керован. Но если к берегам Ульма подойдут вражеские корабли, отряду придется вернуться, так как нельзя допустить, чтобы и порт Ульма оказался в руках захватчиков, как случилось с портами южного побережья.

В этот вечер, впервые за долгое время, я была свободна и могла побыть одна. Я привычно взяла в руки своего грифона. Первый раз в этом тяжелом году я получила хоть какие-то известия о своем женихе и, естественно, сейчас думала о нем. Я сжимала в руках его подарок и думала, где он может быть сейчас. Сражается? Сидит в засаде? Или идет где-то по снежным полям под холодным звездным небом? Я так и не увидела его ни разу, но искренне желала ему удачи.

Шар, как всегда, начал нагреваться и слабо светиться в темноте. Я давно привыкла к этому и уже не пугалась, как раньше. Наоборот, тепло это было мне приятно и как-то успокаивало.

Внезапно в шаре закрутились какие-то туманные вихри, закрыв от меня грифона. И в этом тумане я различила как бы тени сражающихся людей. Кто-то, окруженный плотным кольцом врагов, отчаянно рубился мечом. Я не могла четко разглядеть сражающихся, но невольно вскрикнула от страха. Мне сразу подумалось, что талисман подарил мне жених, и, значит, он показывает, скорее всего, именно его. Я сорвала цепь с ним и попыталась отбросить шар в сторону, но он словно прилип к моей ладони и не хотел падать. Я взглянула на него и увидела, что туман исчез, шар светится как обычно, и на меня красными глазами смотрит грифон. Слава богу! Наверное, мне это просто почудилось.

— Вот где ты прячешься! — послышался недовольный голос Ингильды. — Тороссу опять стало хуже, и он просит тебя прийти.

Она смотрела на меня очень сердито и, как мне показалось, с какой-то ревностью. С тех пор, как она пришла в себя, жить мне стало трудно. Мне до смерти надоело ее высокомерие, вечно недовольный вид и ехидные замечания. Порой я с трудом сдерживалась, чтобы не напомнить ей, что хозяйка здесь я, а она только не очень желанная для меня гостья.

Торосс поправлялся с трудом. Лихорадка, привязавшаяся к нему после ранения, неохотно уступала лекарствам и уходу леди Мет. Порой мне удавалось успокоить его или заставить хоть немного поесть, и я старалась помочь ему, чем могла. Правда, мне не очень нравилось, что у него появилась привычка брать меня за руку, заглядывать в глаза и странно улыбаться.

Но сегодня мне совсем не хотелось сидеть с ним. Я была слишком взволнована тем, что мне почудилось в моем шаре. Как не убеждала я себя, что все это лишь игра воображения, мне все-таки было не по себе. В конце концов, жених мой, действительно, был на войне и вполне мог сейчас сражаться и даже погибнуть, но мне очень не хотелось в это верить. Как хотела бы я в эту минуту посоветоваться с кем-то, кто бы разобрался в этом или сам обладал даром ясновидения. Но в замке таких не было. Леди Мет очень настороженно относилась ко всем таинственным силам и не любила людей, имевших с ними дело.