Хрустальный грот

С этой высоты весь город был как на ладони. Мартовский ветер гулял по блекло-зеленой равнине. По реке, под серым небом, бежали серые завитки. По мосту двигалась повозка. Над крепостью цветной точкой маячил флаг. Ветер наполнял коричневые паруса лодчонки, спускавшейся по реке. Холмы, еще в своей зимней мантии, зажали долину, как стеклянный шарик, который берут в ладони.

Мне в глаза попала с ветром вода, и вид затуманился. У меня в руках лежал холодный шарик из хрусталя. Взглянув в него, я увидел в самой середине город с мостом, движущуюся реку и крошечный бегущий по ней кораблик. Вокруг города вились поля, искажая картинку в кристалле до такой степени, что начинало казаться, что поля, небо, река и облака обволакивают город с жителями, как лепестки и листочки бутон, который вот-вот раскроется. Казалось, весь Уэльс, всю Британию можно взять осторожно в ладони маленьким сверкающим шаром, словно нечто застывшее в янтаре. Я взглянул на землю в шарообразном кристалле и понял, для чего я родился на свет. Время пришло, и я должен был воспользоваться им по своему усмотрению.

Хрустальный шарик растаял в моих руках, и там осталась лишь пригоршня растений, которые я насобирал, холодных и мокрых. Они выпали из моих рук, и я вытер ладонью воду в глазах. Вид внизу изменился. Повозка и лодка исчезли, в городе воцарился покой.

Я спустился в пещеру. Кадал возился с кухонными горшками, а молодой человек уже готовил седла для наших лошадей.

– Оставь их, – обратился я к нему. – Кадал, есть горячая вода?

– Уйма. Но для начала имеются приказы от короля из Лондона, не так ли? – Кадал был, кажется, доволен, и я его не винил. – Должно было что-то случиться, если уж на то пошло. Как ты думаешь, в чем дело? Он, – Кадал кивнул на молодого человека, – не знает или не говорит. Судя по всему, неприятности.

– Возможно. Скоро узнаем. Лучше высуши-ка это. – Я подал ему свой плащ, сел у костра и позвал парня. – Покажи мне твою руку.

Его кисть превратилась в сплошной синяк и распухла. Наверняка, ему было больно, но кость, похоже, осталась цела. Пока он умывался, я приготовил компресс и наложил его ему на руку. Он напряженно наблюдал за моими действиями и, казалось, вот-вот отдернет руку, но не от боли. Сейчас, когда он смыл грязь и я мог рассмотреть его получше, ощущение, что я его где-то видел, усилилось.

– Я знаю тебя, не так ли? – взглянул я на него поверх повязки.

– Вряд ли вы меня помните, милорд. Но я вас помню. Вы однажды были ко мне очень добры.

– Это такая редкость? – рассмеялся я. – Как тебя зовут?

– Ульфин.

– Ульфин? Что-то знакомое... Подожди-ка. Ага, вспомнил. Слуга Белазиуса?

– Да. Ты помнишь меня?

– Отлично. Тогда, ночью, когда мой пони захромал, тебе пришлось вести его домой. Ты все время по пути находился рядом, но был неприметен, как полевая мышь. Это единственная оказия, которую я помню. Белазиус будет присутствовать на коронации?

– Он мертв.

Что-то в его голосе заставило меня оторвать глаза от повязки.

– Ты его так сильно ненавидел? Не надо, не отвечай, я и так помню, несмотря на то, что прошло столько лет. Не буду спрашивать, почему. Видят боги, он мне тоже не нравился, а ведь я не был его рабом. Что с ним случилось?

– Он умер от горячки, милорд.

– Как тебе удалось пережить его? Я помню старый варварский обычай...

– Принц Утер взял меня к себе. Я сейчас у него – у короля.

Он говорил быстро, не глядя на меня. Я понял, что это все, чего я смогу от него добиться.

– Ты по-прежнему боишься всего на свете, Ульфин?

Он не ответил. Я закончил бинтовать ему руку.

– Что же, это суровый и неистовый мир, да и времена жестокие, но станет лучше. Я думаю, ты тоже поможешь сделать его добрее. Вот, все. А сейчас перекуси. Кадал, ты помнишь Ульфина? Мальчишка, который привел домой Астера в ту ночь, когда мы встретили у Немета отряд Утера?

– Надо же, так оно и есть, – Кадал осмотрел его. – Ты выглядишь получше, чем тогда. Что случилось с друидом? Умер от проклятия? Ну, пойдем, поедим. Вот тебе, Мерлин. Поешь, наконец, по-человечески. А то клюешь, как твои любимые птички.

– Попытаюсь, – смиренно ответил я и рассмеялся, увидев выражение лица Ульфина, переводившего взгляд с меня на Кадала.

В ту ночь мы остановились на отдых на постоялом дворе у перекрестка, от которого дорога ведет на север к Пяти холмам и золотому прииску. Я ужинал один в своей комнате, мне прислуживал Кадал. Не успела закрыться дверь за слугой с подносом, Кадал повернулся ко мне, спеша поделиться новостями.

– Судя по рассказам, в Лондоне завязался нешуточный флирт.

– Можно было ожидать, – мягко заметил я. – Я слышал, там побывал Будек с королями всего побережья и со своими придворными. Они понавезли дочерей, заглядываясь на пустующую половину трона. – Я засмеялся. – Это наверняка устраивает Утера.

– Говорят, он уже перезнакомился с половиной лондонских девушек, – сказал Кадал, ставя передо мной блюдо с уэльской бараниной под луковым соусом. Горячая еда пахла вкусно и аппетитно.

– Наговорить могут что угодно. – Я приступил к еде. – Это даже может оказаться правдой.