Хрустальный плен

Я, или точнее сущность меча, врезалась ногами в грудную клетку. С пронзительным свистом меч стал кромсать кости. Во все стороны полетели куски, а из бесплотной глотки вырвался стон. Я даже начал слышать слова угроз, но меч разнёс нечто, заменяющее сердце, а следующим ударом развалил череп пополам. С визгом и криком устремился вверх истаивающий дух Падшего, а в следующую секунду всё стихло и меня бросило обратно в тело.

Я упал на колени пытаясь прокачать кислород, и без возможности справиться с кричащими от перенапряжения, мышцами. Стоило толике сил вернуться, как я полез на громоздкий трон – в углу лежит кристалл. Глаза тут же нашли мерцающее вместилище. К робким росткам радости и, в большей степени страху, кулон полон и тревожно мерцает – Вероника скоро появится. Пора бежать отсюда и лучше туда, где нас никто не увидит.

В зал влетело около десятка человек. Я резко обернулся и с опустившимся сердцем узнал среди них Императора и Георга. Рука схватила кристалл.

Спустя несколько секунд мы были нос к носу. В глазах всех взрослых пылает гнев. Женщина справа от Оргуса подняла руку и выкрикнула заклинание. Из ладони вырвались путы, метнувшись ко мне. И тут в дело вступил меч. Дергаясь, магическая ловушка распалась на кусочки и такой осталась лежать на полу.

Пока на лица магов пришла неуверенность и удивление, я крикнул:

– Исинн Георг, прошу выслушать меня! Это касается вашей дочери.

– Что ты…– начал было её отец, но был прерван женщиной.

– Не сметь говорить с преступником! – заверещала она.

– Папа! – вдруг донёсся голос Валентины. – Останови их, прошу тебя!

У меня сжалось сердце – девушка истощена, а тут ещё приходиться меня защищать.

– Император! – вновь заголосила женщина. – Не нужно вмешивать личное в дела государственной важности.

Валентина опустилась на пол, между мной и взрослыми. Жгучий и пылающий едко-зелёным взгляд, упал на женщину.

– Если тронете Матуса, я вас всех уничтожу! – прошипела Валентина. Агния сразу же шмыгнула ко мне, стоило ногам коснуться пола. Я понадёжней спрятал её за спиной.

– Всем успокоиться! – громыхнул Император и сразу стало ясно, кто тут власть. – Елизавета, ничего не предпринимайте пока.

– Слушаюсь, Император. Но прошу заметить…– было начала та самая женщина.

– Я разберусь! – заткнул её Оргус Второй. – Валентина, что тут произошло?

У меня свело нутро – на рассказы времени нет! Поэтому я скорым шагом подошёл и шепнул ведьме о Веронике.

– Хорошо, – громко произнесла она, – я сейчас вам всё расскажу. Но перед этим, господин Георг, отправьте Матуса к вам в имение. Это дело не терпит отлагательств.

Отец Вероники впился взглядом в мой мерцающий голубым кулак. Я завёл руку за спину, но его лицо дрогнуло, и он быстро подошёл.

Склонившись, говорит:

– Куда лучше?

– В её комнату, пожалуйста! – обрадованно прошептал я.

Он кивнул и сдвинул брови. Спустя секунду, позади меня возник портал и я тут же шагнул в него. Тронный зал растаял в свете.

В полумраке комнаты я мгновенно нашёл мерцающие фиалком глаза, а следом и родные черты лица. Истосковавшееся сердце рванулось из груди, как и слёзы, отпихнув путы стыда и предубеждений, брызнули из глаз.

– Вероника, – прошептал я и мы обнялись.

– Привет, Матус, – самой желанной мелодией прозвучал её голос возле уха.

– Как же сильно мне тебя не хватало!

– Я тоже очень скучала.

Я чуть укрепил объятья, вдыхая прекрасный запах девушки. На плечо упали несколько горячих капель. Кажется, и она плачет. Пусть же вся влага выйдет, пока лицо прекрасной Вероники скрыто в моих объятьях.

Девушка обнажена. Я с удивительным чувством ощущаю торсом её нежнейшую кожу. Из-за сильной душевной истомы, меня это даже не смущает, ведь мы наконец-то вместе. Не хочу ни выпускать, ни отпускать Веронику. Хочется слиться воедино.

– Прости за мой вид, – нашёлся я. – Не успел подготовится к появлению. Испачкал тебя.

– Это всё мелочи, Матус, – окрепла голосом девушка. Я расслабил руки, и она поднялась. Моя голова тут же повернулась в бок.

– После того, как я неделями висела на твоей шее, спала с тобой каждую ночь и даже порой мылась, стесняться наготы не буду, – лаская слух голосом, произнесла она.

Я повернулся, впитывая всем естеством неземной образ. Она покраснела и даже сумрак комнаты это не скроет. Но всё же моя затаённая мечта, упрятанная настолько глубоко за мощные стены морали, что я сам только узнал о ней, – сбылась. Бюст обнажённой Вероники, контуры рёбер и ключиц, уходящие к волнительным линиям живота и талии… это чарующее исполнение заветного желания. Стоило мне тогда, ещё в комнате у Агнии, увидеть всю одежду бывшую недавно на девушке, тогда и попало это зёрнышко в меня.

– Это единственный раз, – проговорил я, продолжая созерцать целостный образ красоты, восседающей на мне, – когда я позволяю себе такое в отношении тебя. Прошу простить за откровенный взгляд. Что он жадно ласкает живительную наготу.